"Михаил Шолохов. Тихий Дон. Книга первая (ПСС том 2)" - читать интересную книгу автора

парное зевло кубышки.
Жито четко брызнуло по воде, словно кто вполголоса шепнул - "шик!".
Григорий нанизал на крючок взбухшие зерна, улыбнулся.
- Ловись, ловись, рыбка большая и малая.
Леса, упавшая в воду кругами, вытянулась струной и снова ослабла, едва
грузило коснулось дна. Григорий ногой придавил конец удилища, полез,
стараясь не шелохнуться, за кисетом.
- Не будет, батя, дела... Месяц на ущербе.
- Серники захватил?
- Ага.
- Дай огню.
Старик закурил, поглядел на солнце, застрявшее по ту сторону коряги.
- Сазан, он разно берет. И на ущербе иной раз возьмется.
- Чу?тно, мелочь насадку обсекает, - вздохнул Григорий.
Возле баркаса, хлюпнув, схлынула вода, и двухаршинный, словно слитый из
красной меди, сазан со стоном прыгнул вверх, сдвоив по воде изогнутым
лопушистым хвостом. Зернистые брызги засеяли баркас.
- Теперя жди! - Пантелей Прокофьевич вытер рукавом мокрую бороду.
Около затонувшего вяза, в рукастых оголенных ветвях одновременно
выпрыгнули два сазана; третий, поменьше, ввинчиваясь в воздух, настойчиво
раз за разом бился у яра.


* * *

Григорий нетерпеливо жевал размокший конец самокрутки. Неяркое солнце
стало в полдуба. Пантелей Прокофьевич израсходовал всю приваду и, недовольно
подобрав губы, тупо глядел на недвижный конец удилища.
Григорий выплюнул остаток цыгарки, злобно проследил за стремительным
его полетом. В душе он ругал отца за то, что разбудил спозаранку, не дал
выспаться. Во рту от выкуренного натощак табаку воняло припаленной щетиной.
Нагнулся было зачерпнуть в пригоршню воды, - в это время конец удилища,
торчавший на пол-аршина от воды, слабо качнулся, медленно пополз книзу.
- Засекай! - выдохнул старик.
Григорий, встрепенувшись, потянул удилище, но конец стремительно
зарылся в воду, удилище согнулось от руки обручем. Словно воротом, огромная
сила тянула вниз тугое красноталовое удилище.
- Держи! - стонал старик, отпихивая баркас от берега.
Григорий силился поднять удилище и не мог. Сухо чмокнув, лопнула
толстая леса. Григорий качнулся, теряя равновесие.
- Ну и бугай! - пришептывал Пантелей Прокофьевич, не попадая жалом
крючка в насадку.
Взволнованно посмеиваясь, Григорий навязал новую лесу, закинул.
Едва грузило достигло дна, конец погнуло.
- Вот он, дьявол!.. - хмыкнул Григорий, с трудом отрывая от дна
метнувшуюся к стремени рыбу.
Леса, пронзительно брунжа, зачертила воду, за ней косым зеленоватым
полотном вставала вода. Пантелей Прокофьевич перебирал обрубковатыми
пальцами держак черпала.
- Заверни его на воду! Держи, а то пилой рубанет!