"Михаил Шолохов. Двухмужняя" - читать интересную книгу автора

В постоянной работе глохла, давностью затягивалась боль у Анны.
Перестала думать о том, как вернется первый муж и что будет дальше...
Короткой зарницей мелькнуло лето... Осень ссутулилась возле коллективских
ворот. Утрами, словно выпущенный табун жеребят, взбрыкивая, бежали детишки в
школу.
И вот днем осенним, морозным и паутинистым, спозаранку как-то, взошел
Александр - муж Анны - на крыльцо, от собак отмахиваясь веткой орешника.
Жестко постукивая каблуками, прошел по крыльцу, дверь отворил и стал у
притолоки, не здороваясь, высокий, черный, в шинели приношенной. Сказал
просто и коротко:
- Я пришел за тобой, Анна. Собирайся!
Анна забегала от сундука к кровати, негнущимися пальцами хватала то
одно, то другое; сдернула с вешалки платок зимний, тяжело присела, переводя
взгляд с Арсения на мужа, потом, с трудом ворочая губами, сказала:
- Не пойду!
- Не пойдешь?.. Посмотрим!..- Улыбнулся Александр криво, пожал плечами
и вышел. Осторожно и плотно притворил за собою дверь.
За осень, долгую и сумную, чаще хворала Анна, желтизной блекла, то ли
от хворости, то ли от думок. В субботу вечером подоила Анна с бабами коров,
телят загнала в закут, недосчиталась одного и пошла искать, через леваду в
степь, мимо ветряка, задремавшего в тумане. На старом, кинутом кладбище,
промеж крестов, обросших мхом, и затхлых, осевших могил, пасся рябенький
коллективский телок. Приглядываясь в густеющей темноте, погнала домой. До
канавы дошла и села, руки к груди прижимая. Услыхала рядом с вызванивающим
сердцем стук и возню... Тяжело поднялась и пошла, улыбаясь краешками губ
устало и выжидательно.
Оголился сад, под макушками тополей мечется ветер, скупо стелет под
ноги кумачовые листья. Дошла до беседки, увидала, как из тернов вышел кто-то
и стал, перегородив дорогу.
- Анна, ты?
По голосу узнала Александра. Подошел, горбатясь, руки растопыривая.
- Значит, забыла про то, как шесть лет вместе жили?.. Совесть-то всю в
солдатках порастрепала? Эх ты, хлюстанка!
Думала Анна, что вот сейчас повалит наземь, будет бить коваными
солдатскими ботинками, как в то время, когда жили вместе, но Александр
неожиданно стал на колени, в сырую пахучую грязь, глухо сказал, протягивая
вперед руки:
- Аннушка, пожалей!.. Я ли тебя не кохал? Я ли с тобой не нянчился,
будто с малым дитем?.. Помнишь, бывало, мать родную словом черным обижал,
когда зачинала она тебя ругать. Аль забыта наша любовь? А я шел из-за
границей, одну думку имел: тебя увидать... А ты... Эх!..
Тяжело привстал, выпрямился и пошел по тернам, не оглядываясь. На
повороте обернулся назад, крикнул хрипло:
- Н-но попомни мое слово!.. Не вернешься ко мне, не бросишь свово
хахаля - худого наделаю я!..
Постояла Анна. В середке змеей жалость греется к нему, вот к этому, с
каким шесть лет жила под одной крышей... С той поры и пошло. Чаще
задумывалась Анна, вспоминая прошлое, не хотела ворошить в памяти дни
разладов, когда бил ее муж смертным боем, а вспоминала только светлое,