"Александр Шохов. Структура ментального мира классической Греции" - читать интересную книгу автора

переходит от одной игровой реальности к другой: этот критерий необычайно
прост - как только боги начинают совершать человеческие, по масштабам,
деяния, как только их начинают волновать повседневные, слишком напоминающие
человеческие, проблемы = как только боги утрачивают статус управляющих
повседневностью сущностей и сами становятся включенными в какую-то свою
повседневность = "текучку", как только каждое дело бога перестает быть
вселенски значимым, становится мелким и (для бога) смешным, - можно считать,
что автор текста находится в процессе замены одной концепции игры другой.
При этом, степень проявления этого признака говорит одновременно о степени
продвижения по этому пути. Старые мифы "ничтожны", но есть новые, адекватные
сегодняшнему состоянию ментального мира, - как бы говорит Аристотель.

"Здесь не место рассматривать, - пишет он в "Поэтике", - достигла
ли уже трагедия во [всех] своих видах достаточного развития, или нет, как
сама по себе, так и по отношению к театру."

[2, 4, "Поэт.", 4]

"Как сама по себе" = как литературный жанр, "по отношению к театру" =
как миф, - смею я перевести его слова.
Однако же, переход к новой концепции означает ее полагание, а это
невозможно без выхода за границы повседневности, на тот уровень, где
находится технология игры, и где до этого времени обитали только боги.
Насмешки над богами и объясняются, в общем, тем, что человек оказался в их
владениях, почувствовал себя "на равной ноге" с ними. Боги населяли
игротехнологический уровень с момента заката Микенской цивилизации. Показать
это можно на примере гомеровского эпоса.
Одиссей, царь Итаки, несравним с царем Эдипом. Царь старого мифа
всецело принадлежит повседневности, он "хитроумен" уже потому, что умеет, не
нарушив канонов игры, соблюсти собственные интересы. Зевс называет его
"божественным" и отличает среди прочих смертных [4,I,65-70]. Но Одиссей не
заявляется на управление игрой, он не покушается на роль и место богов,
которые, всецело населяя игротехнологический уровень, доступными им
средствами направляют ход игры. В новом мифе Мойры властвуют как над людьми,
так и над богами, что в старом мифе не было заметно в такой степени и
проявилось, главным образом, в трагедиях. Поэтому человек в состоянии
управлять игрой так же, как и бог, - ими обоими управляет судьба=жребий.
Но царь Эдип - это, строго говоря, не человек.

"Не бог ты, знаю, - говорит Эдипу Жрец. - Не как к богу мы
К тебе пришли - и я, и наши дети
И к очагу припали твоему.
Но из людей для нас, Эдип, ты первый,
И в злоключеньях жизни безрасчетных,
И в ниспосланьях грозных божества."

[13, "Эдип",31-36]

Человек в ситуации, в которой оказался Эдип, просто в силу своей
природы остановится на полпути. У кого хватило бы духу пройти его до конца!