"Юлия Шмуклер. Вилена (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Ты что, - сказал он, не глядя на нее, - ополоумела совсем...
Виля смотрела на него, как дети-преступники во время процесса -
тревожно и с надеждой.
- Надо ж все-тки соображать, - произнес он, морщась. - Ты ж все-тки не
пальцами сморкаешься...
У Вили пересохло в горле. Конец, ужасный конец - он никогда ещё так с
ней не разговаривал. Безумная мысль заметалась в её безумной голове,
достигла языка и со страху она брякнула:
- Я беременна...
Совершенно непонятно, откуда она это взяла, но оказалось - правильно:
муж только глянул пораженно и заткнулся. Беременных женщин он уважал, любя
детей, и мысль о дочке ему сразу же понравилась.
- Ладно, - сказал он, - ты это... в общем, не психуй. Ну, что ты,
глупая, ей-богу... Че ты ревешь-то, я не понимаю...
Но она всхлипывала и заикалась, и не могла произнести ни слова - так
что пришлось изрядно с ней повозиться, прежде чем она успокоилась. Его
самого грыз червь - что-то там Нила поделывает со своим кинооператором.
Вот баба - ни слова правды, ни одного слова правды! И на следующий вечер,
екая селезенкой, он осторожно позвонил ей из автомата - как вдруг услышал,
что она разговаривает хотя и капризно, но не безнадежно - нет, совсем не
безнадежно - и уломавши её в пять минут, он выскочил, возбужденный, на
темную улицу, сразу же удачно схватил такси, и, сунув шоферу бумажку на
чай - по набережным, по набережным, к этой лживой, как черт, гениальной
потаскухе, от одной мысли о которой его жаром охватывало. И оттого, что
связь их длилась давно, а страсть все нарастала и нарастала, и впереди был
ещё миллион таких свиданий - на него вдруг накатил такой приступ счастья,
такой сладкий речной дух несся ему в лицо, что казалось - это молодость
его, а не такси, летит по набережной, и нет ей никакого конца и не будет.
И потом он взбежал к пей по лестнице, а она встречала его в кимоно - эх,
черт, живут же люди, отчего это мы с вами так не можем. И в этот вечер он
остался у неё ночевать - и на следующий вечер тоже остался, и скоро оно
само собой так получилось, что он начал жить, где ему удобнее, приходить и
уходить, когда вздумается и цветы удовольствия срывать в максимальной
степени: Нила явно предпочитала его остальным претендентам и даже генералу
одному дала отставку.
Для Вили же это были дни, исполненные невыносимого кишкомотания. С
самого утра она уже знала, что пойдет караулить - и хотя пробовала
удержаться, и давала себе клятвы, и ходила по комнате, взывая в правый
верхний угол - в пять, бледная, она выволакивала потрепанную коляску и
младенца, безвинно страдающего, и ехала на метро в центр, глядя по
сторонам беспокойно, как птица. И потом они ждали в известной подворотне,
в полумраке - ив назначенный час мимо проходило светлое видение - весенний
красавец-муж, в сером костюме и она, эта невероятная женщина, маленькая,
как японка, всегда в чем-то новом. И они исчезали, оставив позади себя
легкий дымок - а Виля получала короткий широкий нож в сердце, и,
покорчившись, сколько следовало, выезжала своим фаэтоном обратно.
И однажды, когда она, как утопленница, безвольно влеклась к дому, к ней
подошел сухой молодой человек с длинными прямыми волосами и начал обычные
приставания:
"Девушка, а вы не скажете, который час? А вам не страшно одной? Чего