"Юлия Шмуклер. Рассказы" - читать интересную книгу автора

Она разрешила себе стонать, тихонько. В палате зажгли свет, она заметила.
Было семь. Внезапно она увидела себя со стороны - грязную, с голыми синими
ногами, на почему-то мокрых, холодных простынях - и ей захотелось умереть,
чтобы кончить все это.
Странно, но до сих пор она не связывала свою боль с ребенком: он, ее
любимый мальчик, никак не мог причинить ей такое. Это была их общая беда. Но
тут ей пришло в голову, что она ничего о нем не знает - а ведь прошло уже
семь часов. Заплетающимся языком она позвала - "Дуся!" - и на секунду
услышала чьи-то разговоры и смех, потом опять провалилась, вынырнула, опять
позвала "Дуся!" и усилием воли задержалась на поверхности, поглядеть, как и
что:
Дуся стояла и точила лясы с женой нападающего, у которой был сын
блондинчик. Она еще раз, как могла сильнее, позвала "Дуся!", и та ответила
спиной - "Ну, чего еще?" Женька не успела сказать "чего", как ее накрыло, с
головой, так что она замычала. Потом она долго не могла выкроить достаточно
времени, чтобы все-таки пообщаться с Дусей, - а потом и вовсе оставила эти
попытки.
В восемь у Женьки начались потуги. Тут она безумно обрадовалась - все,
самое трудное позади. И даже не пикнула! Она стала тужиться, не щадя себя,
как учила вчера добрая акушерка - раз-два - взяли!
- Во, цирк - Дуся явилась поглядеть, что происходит.
Такой случай нельзя было упускать.
- Вы не посмотрите... - попросила Женька. Дуся послушала - и
изрекла: "Тужиться ни в коем случае. Повредишь ребенку".
- А как же... - начала было Женька, но Дуся уже ушла.
Потуги шли волной, неудержимо, как рвота, и остановить их было так же
невозможно. Когда накатывало, Женька чувствовала, что внутри у нее все
раздирается, что кровь так и хлещет, и что единственное, что надо сделать -
это напрячься, выдохнуть, и, прижав к себе колени, разорваться еще больше.
Теперь этого делать было нельзя.
Ужасным усилием воли Женька остановила в себе волну и укусила руку. Это
было невозможно, нельзя было этого делать, во всяком случае, второй раз
получиться не могло. Второй раз она тоже удержалась. "Что делать, что же
делать?" - думала она в ужасе. "Не было вчера такого. Врача, почему нет
врача? Я не смогу!". Но она все удерживалась, раз за разом, и даже открыла,
что надо делать: вытягивалась в струнку, чтобы волна проходила над головой,
и задерживала дыхание. Потом, через час, наступил момент, когда терпеть
больше нельзя было. Ее бил сильный озноб, зубы стучали, байковое одеяло,
которое она натянула на горло, не грело.
- Дуся! - она почти крикнула. - Подойдите, пожалуйста!
- Ну, разоралась, - добродушно сказала Дуся и - есть бог на свете!
- подошла.
- Дуся, - стуча зубами, сказала Женька, стараясь говорить как можно
вразумительнее - почему мне нельзя тужиться. Я больше не могу. Позовите,
пожалуйста, врача. Пожалуйста.
- Я, кажется, русским языком сказала, - тоже терпеливо произнесла
Дуся, - нельзя тебе тужиться. Ребенок не опустился. А врач спит, она тоже
человек, операцию делала. Отдохнет - придет.
- О, боже мой... Но что же мне делать, чтобы не погубить ребенка?
Может, походить, а? ТАК я больше не могу!