"Николай Шмелев. Пашков дом" - читать интересную книгу автора

бутылка шампанского, атмосфера в комнате была тихая, покойная, и он, чтобы
не быть невежливым, тоже подсел к ним, хотя, конечно, если бы не именно этот
человек, он, наверное, предпочел бы просто пройти к себе и лечь спать.
Разговор крутился вокруг стихов, это было все-таки небезынтересно для него,
лингвист зло и компетентно высмеивал кого-то из нынешних крикунов - вернее,
всех их сразу чохом. Горт, хотя в душе и был согласен с ним, из духа
противоречия стал возражать, беседа оживилась, голоса стали звучать громче,
Татьяна тоже ввязалась в спор, конечно же, на стороне гостя - и незаметно
как, само собой, от стихов они опять свернули на большие проблемы, на то,
что в жизни вообще не так и что надо для того, чтобы было так, как оно
должно быть.
- Понимаете, Анатолий Сергеевич, вот вы говорите: преобразовать,
изменить... - тщательно, осторожно подбирая слова, говорил Горт. - А кто,
позволительно спросить, будет преобразовывать? Вы? Вы и ваши товарищи?
- Мы... Или не мы, но другие - такие же, как мы...
- Так. Понятно... В связи с этим, должен вам признаться, у меня иногда
возникает один вопрос... А среди вас кто, так сказать, впереди, кто лидер?
Вы, или ваш этот друг - художник, или экономист, или еще другой кто-нибудь?
- По-видимому, я... А что? Какое это имеет значение? Не я - так
другой...
- Подождите, подождите... Имеет, очень даже имеет... Значит, если я вас
правильно понял, у вас тоже, говоря на нынешнем языке, есть свой
председатель, свой зампредседателя, свой заворготделом, свой инструктор или,
как там его, референт? А когда-нибудь будут и своя уборщица, и свой вахтер?
Так?
- Ну, так... Если других слов вы не знаете - что ж, сгодятся и эти.
Дело в конце концов не в словах... А разве может быть по-иному? Вы разве
знаете какой-нибудь другой путь?
- Минуточку, прошу вас... Сейчас мы не об этом. Сейчас мы о другом...
Значит, если так, то вы, лично вы, Анатолий Сергеевич, играете не только за
себя, но и за других тоже? И вас не смущает, что никто вас на это не
уполномочивал, никто вас об этом не просил? Вы никогда не задавались
вопросом: имеете ли вы право играть не только за себя, но и за других? Имя
которым - легион?
- Легион... Если бы - легион... Так, значит, не верите, Александр
Иваныч?
- Кому?
- Нам, мне...
- Нет, не верю. Извините меня, но не верю...
- Хорошо, нам вы не верите... А кому вы тогда верите, если так?
- Никому... Никому, кто играет не за себя, а за других... Хотите знать,
кому я действительно верю? Тому буддийскому монаху во Вьетнаме, который
облил себя керосином и сжег на площади, на глазах у всех... Только ему,
пожалуй, и верю...
- Вот вы, значит, как... - вздохнув, лингвист медленно, согнувшись,
приподнялся с кресла, ткнул окурок в пепельницу, придавил его, повертел
туда-сюда, потом распрямился во весь свой рост и отошел к окну. Какое-то
время он стоял молча, повернувшись к ним своей сутулой спиной и постукивая
пальцами по подоконнику. В комнате установилась гнетущая тишина, было
слышно, как тикают часы и как бормочет что-то там свое радио у соседей за