"Иван Шмелев. Пути небесные (часть 2)" - читать интересную книгу автора

- Ее сиятельство княжна... Ольга Константиновна...- сказал он,
недоуменно озираясь,- но она... скончалась?..- он потер потный лоб.-
Очень... атмосфера...- и разинул рот.
Виктору Алексеевичу вспомнилась картина в "Третьяковке" - "Меньшиков в
Березове" - "похож, суровостью... крупнее только".
- Так вот, это Дайнька, дочь Липочки, которую их сиятельство выписал из
Высоко-Княжьего... теперь большая...
- Так-так... да-да... сия благородная барышня?!.. Господи... ее
сиятельство княжна...- показал он на Дариньку, хотел привстать и отвалился в
креслах,- Ольга Константиновна, живая!..
Он смотрел, покачивая головой.
- Их сиятельство изволили сказать братцу... Я стоял по правую их руку,
кушали они: "Будешь уважать!" И объявили свою волю: "Я со-четаваюсь браком с
моей кроткой Липочкой... и наша Дайнька... по высо-чай-шему!..- он
погрозился,- будет именоваться "Ее сиятельство княжна Дария Федоровна..." и
ты будешь уважать... за-кон!" - в-за пример с графиней Шереметьевой. Только
граф Шереметьев женился на крепостной крестьянке... а наша Липочка была
внучка прото-по-па!.. Пращур его сиятельства был наместником в Суздале... и
прото-поп!.. тоже с тех местов. А у прото-по-па была...
- Да, и вот она от правнучки того протопопа...- перевел Виктор
Алексеевич на Дариньку,- вспомните-ка, почтеннейший Макарий Силуаныч?..
- Так-так... Дайнька... Ну, ка-ак же!..- просветлел старец и зарядился
табачком,- На руках нашивал... за ручку водил в парках... рыбок кормили...
Его сиятельство, бывало, скажут: Слоныч...- Они меня Слонычем именовать
изволили в приятную минуту... я крупный, а тогда каким я был... кавалергарда
выше!..- Слоныч, скажут...-ты мне ее не урони, Дайньку... золото мое... И
примут с моих рук, под ребрушки... Москву покажут. На ночь приходили к
колыбельке, перекрестить... Молодой, на тридцать на первом годочке, на
охоте... злой случай... слепая пуля... на номере стояли, за кустом... была
облава... В Сретенье Господне, помню...
- Его убило?!..- вскрикнула Даринька и закрестилась.
- Господня воля. Красавец, прынцессы набивались, ирцогини!.. А
князинька был мудрый, все науки знал...- он поднял палец,- и благородный
аттестации. Говорили: "Женюсь на единственной любови... мне ее Бог вручил".
Даринька упала на колени перед Макарием Силуанычем, сложив перед собой
ладони. Шептала вздохом: "Вы все се-рдце... се-рдце..." Излились градом
слезы, как у детей. Она схватила руку Макария Силуаныча и поцеловала. Он
принял руку и откинулся на креслах.
- Как выросла... как же не узнать-то, кровь... Дозвольте ручку, ваше
сиятельство...- прошептал он умиленно,- ручка... великатная какая...
Он поднес к блеклым губам покорную ручку Дариньки, откинулся и закрыл
глаза.
- Ду...шно... а-тмо...сфе-ра...- выдохнул он, ощупью взял газету и
накрылся.
Они переглянулись. Виктор Алексеевич достал две сотенных, черкнул на
карточке два слова: "От Дайнькн" - и положил под персики. Даринька взяла
один на память. Тихо отошли к дверям и оглянулись, Макарий Силуанович
дремал, газета шевелилась от дыхания. Неслышно вышли.
Поехали. Даринька смотрела в небо. Виктор Алексеевич понял, что
говорить не надо.