"Иван Шмелев. Пути небесные (часть 2)" - читать интересную книгу автора - Ее сиятельство княжна... Ольга Константиновна...- сказал он,
недоуменно озираясь,- но она... скончалась?..- он потер потный лоб.- Очень... атмосфера...- и разинул рот. Виктору Алексеевичу вспомнилась картина в "Третьяковке" - "Меньшиков в Березове" - "похож, суровостью... крупнее только". - Так вот, это Дайнька, дочь Липочки, которую их сиятельство выписал из Высоко-Княжьего... теперь большая... - Так-так... да-да... сия благородная барышня?!.. Господи... ее сиятельство княжна...- показал он на Дариньку, хотел привстать и отвалился в креслах,- Ольга Константиновна, живая!.. Он смотрел, покачивая головой. - Их сиятельство изволили сказать братцу... Я стоял по правую их руку, кушали они: "Будешь уважать!" И объявили свою волю: "Я со-четаваюсь браком с моей кроткой Липочкой... и наша Дайнька... по высо-чай-шему!..- он погрозился,- будет именоваться "Ее сиятельство княжна Дария Федоровна..." и ты будешь уважать... за-кон!" - в-за пример с графиней Шереметьевой. Только граф Шереметьев женился на крепостной крестьянке... а наша Липочка была внучка прото-по-па!.. Пращур его сиятельства был наместником в Суздале... и прото-поп!.. тоже с тех местов. А у прото-по-па была... - Да, и вот она от правнучки того протопопа...- перевел Виктор Алексеевич на Дариньку,- вспомните-ка, почтеннейший Макарий Силуаныч?.. - Так-так... Дайнька... Ну, ка-ак же!..- просветлел старец и зарядился табачком,- На руках нашивал... за ручку водил в парках... рыбок кормили... Его сиятельство, бывало, скажут: Слоныч...- Они меня Слонычем именовать изволили в приятную минуту... я крупный, а тогда каким я был... кавалергарда примут с моих рук, под ребрушки... Москву покажут. На ночь приходили к колыбельке, перекрестить... Молодой, на тридцать на первом годочке, на охоте... злой случай... слепая пуля... на номере стояли, за кустом... была облава... В Сретенье Господне, помню... - Его убило?!..- вскрикнула Даринька и закрестилась. - Господня воля. Красавец, прынцессы набивались, ирцогини!.. А князинька был мудрый, все науки знал...- он поднял палец,- и благородный аттестации. Говорили: "Женюсь на единственной любови... мне ее Бог вручил". Даринька упала на колени перед Макарием Силуанычем, сложив перед собой ладони. Шептала вздохом: "Вы все се-рдце... се-рдце..." Излились градом слезы, как у детей. Она схватила руку Макария Силуаныча и поцеловала. Он принял руку и откинулся на креслах. - Как выросла... как же не узнать-то, кровь... Дозвольте ручку, ваше сиятельство...- прошептал он умиленно,- ручка... великатная какая... Он поднес к блеклым губам покорную ручку Дариньки, откинулся и закрыл глаза. - Ду...шно... а-тмо...сфе-ра...- выдохнул он, ощупью взял газету и накрылся. Они переглянулись. Виктор Алексеевич достал две сотенных, черкнул на карточке два слова: "От Дайнькн" - и положил под персики. Даринька взяла один на память. Тихо отошли к дверям и оглянулись, Макарий Силуанович дремал, газета шевелилась от дыхания. Неслышно вышли. Поехали. Даринька смотрела в небо. Виктор Алексеевич понял, что говорить не надо. |
|
|