"Иван Шмелев. Росстани" - читать интересную книгу автора

Ключевая. Господи! Сколько раз так, бывало, сидел, давно-давно! Бывало,
возвращались с дальнего лесу, из-под Скачкова, с грибами. И Сенька Мороз, и
Танька, и еще... Считали в елках, у кого сколько. Тогда тоже елки маленькие
были, поросль. Чистили корешки. А позади, где был тогда старый сосняк,
играли ветютни - то тут, то там, - заманивали, а близко не подпускали. А на
деревне синие поздние дымки кой-где...
- Это что ж, по-твоему, уркает... ур-уррр? - посмеиваясь глазами,
спрашивал Данила Степаныч работника.
Степан подымал белые брови, настороженно-вдумчиво глядел на верхушки
елок и хитро прислушивался.
- А это... уж какая-нибудь птица, Данила Степаныч... Может, коршун где
в гнезде... а похоже, как скворец...
- Скво-рец! Ветютень это!!
- Возможная вещь, что...
И опять слушал, завернув голову к глубине леса.
- Ничего-то ты не знаешь... возможная вещь! Не жил в деревне, вот и не
знаешь.
- Никак нет, Данил Степаныч, не знаю. Я сызмальства все в Москве. У нас
папаша блинками в Охотном торговали, а мы в услужение пошли. Я вот при банях
мальчиком стоял, в дворянских... простынки накидывал, потом в молодцах...
Очень хорошо в лакеях в богатом доме, но только хорошая одежа требуется...
- То-то ты и грыба не знаешь... Говоришь, сыроежка это... - показал
Данила Степаныч на гриб в корзиночке. - Какая же это сыроежка! Свинуха это!
А эта вот... лисичка, желтенькая-то... а это валуй. А это... Ну, что это?
Вот и не знаешь!...
- Не могу знать...
- Ко-зленок!
И было ему радостно учить ротастого, белобрысого Степана - с придурью
он! - всему своему деревенскому прошлому, которое помнил еще, и рад был, что
помнил. Сам себя проверял, помнит ли. Присматривался к кустам: все помнил.
Узнал и показал Степану волчьи ягоды, на лужку признал отцветавшую уже
любку, липкую смолянку. Молодыми радующими глазами смотрело на него все,
точно потерял было он все это, а теперь нежданно нашел опять. Все приводило
за собой из прошлого многое - не назовешь что, а только порадуешься,
прикоснешься душевно, как было в первую зорю, когда играл под окном
Хандра-Мандра. И грибы-то набрал никудышные, мог бы купить бельевую корзину
настоящих белых, а показывал палкой каждый гриб и наказывал класть в
корзинку. Услыхал дятла, остановился - где сидит-долбит?
- Вон они, за сучочком-то... - вытягивал губы и показывал пальцем
Степан. - Вон они теперь перелетели... на сучочек-то... головкой-то вниз
висит... головкой-то стучит...
- Белки тут бывали...
- Ужель даже белки?! Вот какое ваше место замечательное! Все есть. И
медведи, и... все!
Легко было дышать в лесу поутру. И не мучила одышка, как в Москве.
Пройдешь, посидишь. И нет-нет и подумается: как на стройке, как торговали
бани в субботу, уплатит ли в срок, к июлю, Коровин за аренду семейных...
Слышал даже, как стучат молоточки кладчиков, шумят ноги по доскам на лесах.
А здесь-то как тихо!
Дошел до большого омута, "монастырского", - дорожка к монастырю тут, -