"Иван Шмелев. Росстани" - читать интересную книгу автора

бывалое все. Таким и осталось. Таким и будет.
Пришли белые гуси с речки, за ними утки. Стояли у крылечка, просили у
бабушки Арины есть. Пошипел гусак на Данилу Степаныча, покружил шеей,
погрозил уклюнуть и затрубил, затрубил...
И каждый день много было тихих и радостных дел у Данилы Степаныча: то
огородик, то пасека, то посидит у сарайчика, под малинкой, пьет свою воду, с
Ванюшкой поговорит. Загадки даже загадывал. Тыкал в живот, выпятившийся над
опояской, спрашивал:
- А ну-ка, что будет? "В лес путь-дорога, на пупке тревога, в брюхе -
ярмонка"? Ну?
Ванюшка пятился, прижимал золотушный подбородок к рубахе и глядел
исподлобья в густую белую бороду, в желтое пухлое лицо. Глядел и думал:
какая борода-то, как веник!
- Ну, что? Вот и не знаешь... рубаху-то квасом залил? Во-он они! -
показывал Данила Степаныч на колоды.
Стояли они, как старые червивые грибы-березовики, в высокой траве.
То по садику ходил, смотрел на свои любимые подсолнухи, уже начинавшие
темнеть усатыми маковками, и радовался. И то голуби, то проскакивавшие со
двора в дырки палисадника черным горошком породистые цыплята:
- Шшш!...

VII

Прошли теплые дождики, пошли белые грибы-колосники. Как-то поутру
подослала мать Ванюшку с кузовком к Даниле Степанычу.
- Поди, поди... не бойся...
Ванюшка терся у заборчика, боялся идти. Сказал сипло в прорез
палисадника:
- Грыбов на!
- Да громче ты, не слышит...
- Грыбов на!! - крикнул Ванюшка.
Услыхал Данила Степаныч, подошел к забору, увидал в кузовке буренькие
шляпки, и захотелось ему свежего гриба на сковородке, хоть и запретил
доктор.
- Ну, давай, давай... Уж и грыбы пошли!
- Грыбы пошли... - сказал Ванюшка, смотря в кузовок.
И не видал, как мать показывала ему с уголка: отдай!
- Кому ж грыбы-то?
- А вот набрали... - сказал Ванюшка, шмыгая носом и колупая пальцем в
лукошке.
Взял Данила Степаныч грибы, дал Ванюшке двугривенный, наказал матери
снести. Сказал, щурясь:
- Вот бы ты меня и сводил по грыбы-то, показал...
- Они в лесу-у...
И пустился, зажав в кулачке двугривенный. Набежал на мать, уткнулся в
живот головой и показал двугривенный.
А Данила Степаныч хоть и шутил, а на другой день, чувствуя в себе силы,
ходил по ельнику, у деревни, с работником - грибы смотрел. Не нашел
хороших - далеко было до березняка, - зато послушал, как хорошо ворковали
ветютни. Сидел на пеньке, откуда через редкий лесок виднелась тихая