"Андрей Валентинович Шмалько. Флегетон " - читать интересную книгу автора

нашлось нужных лекарств, и он был переправлен в Симферополь, где лекарств
было побольше, а медицинский состав поприличнее. Ничего более утешительного
Яков Александрович рассказать нам не мог.
Поручик Успенский выразил резкий протест по поводу рецепта травяного
настоя. Он утверждает, что вовсе не держит его в секрете, но главное не в
самом рецепте, а в технологии. А вот технологию могут освоить лишь те, кто
слушал в Харьковском императорском технологическом институте специальный
курс, посвященный водочному и коньячному производству. Что ж, вношу эту
важную поправку.
14 апреля
День сегодня прескверный. С утра похолодало, пошел мелкий противный
дождик, палатки промокли, и на нашем Голом Поле стало совсем неуютно. Хорошо
штабс-капитану Дьякову. Он еще в январе поклонился Фельдфебелю, добился у
него разрешения и снял поблизости, за холмами, небольшой домик, куда перевез
из Истанбула семью. Что и говорить, комфорт он любит, и осуждать его за эту
невинную слабость никто не собирается. Ничего, и в палатке жить можно: хоть
она и мокнет, но - спасибо американскому красному Кресту - не протекает.
Поручик Успенский утверждает, что всякая крыша хороша, ежели не капает на
карты, покуда идет преферансная баталия. С этим вполне можно согласиться.
Есть, правда, новость похуже. Утром мы узнали, что на дуэли убит
поручик Сомов, марковец, участник Ледяного похода, очень приличный человек.
Он поругался с каким-то алексеевцем из-за сущей ерунды - и вот вам,
пожалуйста...
Дуэли - это выдумка Фельдфебеля. Личный состав, видите ли, должен сам
поддерживать дисциплину, а заодно и тренироваться в стрельбе. Само собой,
архаические дуэльные пистолеты здесь не достать, посему стреляемся на
винтовках системы капитана Мосина. Удивительно, что не догадались
использовать для этой благородной цели пулеметы и дуэлировать батальон на
батальон. Тогда это вполне могло бы заменить маневры.
Я был среди тех, кто с самого начала протестовал против этой
несусветной глупости, но Фельдфебель на наши протесты не реагировал. Мне
даже намекнули, что мое недворянское происхождение мешает мне вникнуть в
сущность благородной рыцарской традиции. Что верно, то верно, благородными
предками похвастать не могу, происхождение имею офицерско-купеческое.
Поручик Успенский, не при нем будь сказано, вообще порода жеребячья, да и не
припомню я среди своих сорокинцев ни одного столбового дворянина. Но дело
даже не в сорокинцах.
По-моему, мы сами клюнули на большевистскую пропаганду, уверяющую
российского обывателя в том, что мы, белые, суть дворяне и капиталисты, и,
стало быть, интересы дворян и капиталистов защищаем. Лестно, конечно,
чувствовать себя дворянами, но, помилуйте, много ли среди нас голубой крови?
Бог снами, со штаб-офицерами. Но даже ежели взять наших вождей, - генерал
Алексеев - из крестьян, Лавр Георгиевич - из простых казаков, генерал
Андгуладзе - из крестьян Тифлисской губернии. По-моему, из тех, кто был у
Чернецова и шел в Ледяной поход, настоящих дворян были единицы, да и тех,
признаться, не припомню. О капиталистах, то есть "буржуях", и говорить не
приходится: не было с нами ни Путилова, ни Рябушинского, ни нашего
харьковского Жевержиева. В общем, нравится это кому-нибудь или нет, но
тогда, в декабре 17-го, против большевиков поднялась самая обыкновенная
российская интеллигенция, военная и светская, надевшая шинели. Она и дралась