"Андрей Валентинович Шмалько. Флегетон " - читать интересную книгу автора

все эти годы против симбирского дворянина господина Ульянова-Бланка.
Да, вспомнил, в белом движении участвовала семья князей Голицыных, но
все три брата были расстреляны махновцами еще в 18-м и до нашей армии они
даже не добрались.
Так что рыцарские традиции в Голом Поле - это ерунда, и ерунда вредная.
Когда мы все имеем за плечами военную и личную катастрофу, когда каждую
неделю кто-то пускает себе пулю в лоб, дуэли становятся узаконенным способом
самоубийства. Или убийства.
Перечитал вчерашние записи и понял, что избрал немного неверный тон.
Тогда, после Перекопского боя, легко было крыть краснопузых и свистеть им
вслед. Но теперь свист идет по другому адресу, и приходится быть поскромнее.
Я имею в виду не только белое дело вообще, но и зимние бои 20-го в
частности.
По чести говоря, мы не должны обвинять XIII армию красных и лично
господина-товарища Геккера в стратегической и оперативной безграмотности.
Прежде всего, и я в этом абсолютно уверен, их толкали в спину. Господин
Бронштейн спешил занять Крым, и в этом он был абсолютно прав. Красные к
январю прошли от Тулы и Орла до Таврии, войска, само собой, устали, в тылу у
них крутился Упырь, и после этого ждать от смертельно измотанных частей
какого-либо чуда не приходилось. К тому же, они имели все основания
надеяться, что три тысячи недобитых офицеров и нижних чинов на Перекопе и
Чонгаре - это лишь заслон, необходимый для прикрытия эвакуации Крыма.
Интересно, а какие основания были у них думать иначе? Генерал Шиллинг сдал
Одессу, имея вдесятеро больше сил да еще союзный флот впридачу, о Добрармии
на Кавказе я уже и не говорю. Вот они и сунулись. Да, железная воля и гений
Якова Александровича сделали невозможное, но долго так продолжаться, ясное
дело, не могло. Красные, подчеркну еще раз, воевать научились, что нам и
пришлось почувствовать в самом скором времени.
Я написал о том, что красные научились воевать, и поневоле задумался.
Пишу это уже не в первый раз, но следует, очевидно, объясниться подробнее. С
самого начала мы воевали лучше с точки зрения тактической и оперативной.
Попросту говоря, рядовой, унтер-офицерский и офицерский состав до командира
полка у нас был подготовлен лучше. Чему тут удивляться, ежели в Ледяном
походе обер-офицеры шли рядовыми. С точки зрения большой стратегии обе
стороны, признаться, воевали скверно. К 20-му году красные догнали нас в
тактическом и оперативном отношении, а в стратегии и мы и они явно топтались
на месте. Рискну забраться в самые ученые дебри, но, по-моему, беда была в
том, что наши генералы, как и их так называемые "спецы", то есть те же
генералы, воевавшие за большевистский паек, не могли забыть опыт Германской
войны с ее фронтом, тылом, базами снабжения и Земгором. Смута требовала
совсем другого, и первыми это поняли не мы и не они, а такие стеньки разины,
как Упырь. У него было все наоборот: ни фронта, ни тыла, база снабжения -
впереди, ну а остальное - по Суворову. Так вот, Яков Александрович, хотя и
разделал махновцев, как Бог черепаху, сам многому у них научился. И не
только он, но и его офицеры, к числу которых рискну отнести и нас,
сорокинцев, воевали теперь по-махновски. И зимой 20-го это нам очень
помогало. Но и красные умели учиться, в том числе у того же Упыря.
Особенно это почувствовалось 12 февраля, когда нас подняли по тревоге.
Мы долго стояли на большаке, но команды все не было, только где-то левее
что-то грохотало и взрывалось. Наконец, штабс-капитан Дьяков дозвонился в