"А.С.Шмаков. Свобода и евреи " - читать интересную книгу автора

говоря, - христианство есть иудаизм, приноровленный к "низшему уровню
язычников"...
Далее, в романе Конингсби, д"Израэли пишет:

"Римский католицизм, должен быть почитаем, как единственная,
доныне существующая еврейско-христианская церковь. Все другие из основанных
апостолами церкви исчезли, одна римская стоит по-прежнему, и как бы ни были
чрезмерны ее вожделения на пути средних веков, не следует забывать о ее
первобытном характере, когда еще не были утрачены ею благоухания рая".

Итак, очевидно, что если Биконсфильд и признает какой-нибудь
нравственный авторитет за папским престолом, то отнюдь не ради самого Рима,
а ради отблеска Палестины, которого, впрочем, как утверждает он же, теперь и
следов не осталось.
Однако, энтузиазм автора вскоре гаснет и уже в своем "Лотаре"
Биконсфильд относится к католическому клиру весьма непочтительно,
установленные им религиозные церемонии называются языческой переделкой
истинного культа. Сообразно с этим, требуя сегодня свободы католикам как
старшим сыновьям великой еврейской семьи, Биконсфильд завтра переходит на
сторону англиканской церкви, действительной, по его новому уверению,
наследницы иерусалимских преданий. Такой аргумент бьет с особой меткостью в
странах протестантских, как Англия, где Библия служит первой книгой для
чтения детям, где юноши обучаются истории еврейского народа раньше, чем
своей собственной, и где умственная атмосфера во всех классах общества
пропитана иудаизмом. Для протестанта Иерусалим так же священен, как Рим для
католика. Это обаяние Иерусалима, проходящее через все главные его романы,
д"Израэли окрестил именем "азиатской тайны" (Asian mistery), а затем
всемирно эксплуатировал эту "неразгаданную" тайну во славу своих
единоплеменников. Отсюда не труден был переход и к положениям, что "все
сводится к расе, другой же истины не существует"" (All is race, there is no
other truth), или что "идея paсы - величайшая истина, на которой
основываются все остальные" (The great truth into which all truths merge). В
"Конингсби", в "Жизни лорда Бентника", в "Общем предисловии" он то и дело
возвращается к этой проблеме, упивается ею, кричит о ней. Для чего,
спрашивается? Без сомнения, только для того, чтобы провозгласить
верховенство евреев, как чистейшей из всех рас. Это, однако, уже само по
себе противоречит всем данным еврейской истории, а с другой стороны не могло
бы оправдать иудейского превосходства даже если бы оказалось верным, потому
что самыми одаренными являются именно народы наиболее смешанной крови,
каковы, например, сами англичане и французы. Египетские фараоны, утверждает,
тем не менее, д"Израэли, цари ассирийские, императоры римские, разбойники
скандинавские, короли готские, наконец, святая инквизиция, последовательно
клялись уничтожить избранный народ, но он не погиб. "Где же, - надменно
восклицает он, - искать лучшего доказательства тому неумолимому
естественному закону, что высшая раса никогда не может быть поглощена
низшею?!"...
Подобный вывод блистательно иллюминируется хотя бы пресловутым
Бловицем, - парижским корреспондентом Times, который на вопрос румынской
королевы отвечал, что он родился в Богемии от израильских родителей, а пишет
из Франции на английском языке pour le roi de Prusse, или же - бывшим