"Бернхард Шлинк. Обрезание" - читать интересную книгу автора

проведенных на улице, одежда прилипала к телу. Вечером и ночью становилось
чуть легче. Но теплый и влажный воздух, окутывающий тело, вызывал мягкое
чувственное возбуждение. Анди не понимал, почему ньюйоркцы уезжают из
города, лишая себя этих дивных вечеров и ночей. Так как он не переносил
жужжания и шелеста кондиционеров в офисе, то работал на скамейке в парке.
Работал до позднего вечера, закрепив на книге или стопке бумаги маленький
аккумуляторный фонарик. Потом он шел к Саре, окрыленный своей любовью к ней,
опьяненный работой, воздухом, мерцанием огней на асфальте. Воздух,
вызывавший возбуждение, придавал его телу легкость: плотность воздуха
уравновешивала его собственную тяжесть. Ему казалось, что он парит в небе,
легко и быстро скользит по Млечному Пути.
Ему бы доставляло удовольствие вечерами гулять с Сарой по парку или
сидеть за одним из столиков, выставленных перед ресторанами на Бродвее,
смотреть в кинотеатре или на видео какой-нибудь фильм. Но Сара, которая была
болтушкой, после целого дня безмолвного сидения перед компьютером испытывала
потребность поговорить. Ей не терпелось услышать, что он за сегодня прочитал
и что написал, она спешила рассказать ему о своих успехах в работе над
компьютерной игрой. Когда она занималась программированием, в голову ей
приходили тысячи различных мыслей, которыми хотелось с ним поделиться. Он же
концентрировался на работе и не мог между делом думать о посторонних вещах,
да и вечером не в состоянии был говорить ни о чем, кроме своей работы. Но
говорить о работе не хотел. Он хотел избегнуть риска спора, к которому
привел однажды подобный разговор. В своей работе он имел дело с теми
представлениями о правопорядке, которые были разработаны в американских
утопических проектах, начиная от воззрений шейкеров, раппистов, мормонов и
гутеров до социалистов, вегетарианцев и приверженцев свободной любви. Анди
считал свою тему невероятно увлекательной. Он с удовольствием знакомился с
утопическими программами, выискивая письма, дневники и воспоминания
утопистов и узнавая из пожелтевших газет, как воспринимал их окружающий мир.
Иногда утопические проекты были трогательны, как вылившееся в реальную форму
коллективное донкихотство. Иногда ему казалось, что утописты осознавали всю
тщетность своих предприятий и лишь хотели придать героическому нигилизму
черты творческого коллективизма. Иногда они казались ему этакими мудрыми
детьми-старичками, живущими тем, что смеются над обществом. Когда он
рассказал Саре о своей теме и о своем восхищении утопией, она подумала и
сказала:
- Это ведь так по-немецки, не правда ли?
- Тема "Американские утопические проекты"?
- Восхищение утопией. Восхищение переводом хаоса в космос, восхищение
совершенным порядком, чистым обществом. Может быть, даже восхищение
тщетностью происходящего, помнишь, ты рассказывал мне об одном из ваших
сказаний, в конце которого все вместе, героически все отрицая, принимают
смерть? Нибелунги?
Анди реагировал не на ее аргументы, а на агрессию и пытался защищаться:
- Но по моей теме гораздо больше американской литературы, чем немецкой,
а что касается коллективного самоубийства, то неужели американцы своим
Литл-Биг-Хорном* или евреи своей Масадой** гордятся меньше, чем немцы
Нибелунгами?
______________
* Битва на реке Литл-Биг-Хорн в 1876 г., при которой отряд