"Бернхард Шлинк. Обрезание" - читать интересную книгу автора

слушать в церкви, а не в концертном зале, а вдруг она почувствует, что ее
предали, что он хочет подсунуть ей свой церковный, христианский, немецкий
мир. Он охотно поговорил бы с ней об этом. Но он боялся. Он должен был бы
объяснить ей, почему он так любит музыку, но объяснить этого не смог бы.
Incarnatus est, crucifixus, pas-sus et sepultus est et resurrexit * - этот
текст ничего ему не говорил, но музыка, написанная на этот текст, волновала
его и делала счастливым, как никакая другая. И разве Сара, если он ей об
этом расскажет, не подумает, что различия между ними еще более существенны,
чем подмеченные раньше, потому что они глубоко в нем и он сам не может
постичь их природу и поведать ей о них?
______________
* Воплотившегося, распятого, страдавшего и погребенного и воскресшего
(лат.) - слова из Символа веры.

Но когда они вышли из метро, Жандармский рынок уже нежился в мягких
лучах заходящего солнца. Соборы и концертный зал, величественные и скромные,
составлявшие триединое целое были символами другого, лучшего Берлина, а так
как магазины еще не закрылись и любители вечерних прогулок еще не вышли на
улицы, было безлюдно и тихо, будто город переводит дыхание перед бурной
ночью.
- О, - сказала Сара и остановилась.
Во время исполнения мессы, когда в зале зазвучало "Господи, помилуй!",
она оглянулась на него, потом закрыла глаза и взяла его руку. К концу мессы
ее голова лежала на его плече. Et expecto resurrectionem mortuorum. *
______________
* Ожидаю воскресения мертвых (лат.) - слова из Символа веры.

- Да, - прошептала она ему, как будто ожидала вместе с ним воскресения
из мертвых или освобождения от всех тех затруднений, в которые они все время
попадали.

8

На следующий день они улетели в Нью-Йорк. Три недели подряд они не
расставались, у них иногда возникало чувство обыденной и само собой
разумеющейся доверительности, как будто так было всегда и будет продолжаться
вечно. Никогда это чувство не было таким сильным, как во время обратного
перелета. Оба знали, как каждому из них необходимы покой и сердечная
близость, какие жесты дружеского внимания будут особенно дороги. По поводу
фильма, который показывали во время полета, они немножко поспорили, потому
что есть особая прелесть в ритуале спора по поводу предмета, лишенного
взрывчатой энергии. Когда вечером после прибытия в Нью-Йорк он остался у
нее, они слишком устали, чтобы любить друг друга. Но, засыпая, она взяла в
свою руку его плоть, которая в ее руке стала твердой и потом опять мягкой, и
ему почудилось, что он вернулся домой.
Пылало лето. В Чайна-тауне и в итальянском квартале, в Виллидже, на
Таймс-сквер и Линкольн-сквер, на Манхэттене бродили толпы прохожих, их было
больше, чем обычно. Недалеко от Колумбийского университета, где жили Сара и
Анди, было поспокойнее. Сюда редко наведывались туристы, а студенты и
профессора уже уехали за город. Дни стояли душные; через пару минут,