"Бернхард Шлинк. Другой мужчина" - читать интересную книгу автора

лопатой, граблями или садовыми ножницами, можно привести в порядок клумбу,
куст роз или саженцы самшита, но привести в порядок собственную жизнь этим
не удастся.
Не верил он больше и в падение, которое будет продолжаться до тех пор,
пока не будет достигнуто дно, после чего может начаться новый подъем. Ведь
падения бывают и совсем другими. После таких падений можно разбиться,
переломать руки и ноги, свернуть себе шею. На третий день он бросил работу.
Близился полдень; убрав кисти и краску, он повесил на незаконченную ограду
табличку "Осторожно, окрашено!". Достал расписание, нашел поезда до южного
города. Следовало спешить. Банкет должен был начаться в семь вечера; Другой
часто называл это время и указал его в последнем письме Лизе, которое
обнаружилось в накопившейся почте.
Уже сидя в поезде, он размышлял, не стоит ли выйти на следующей станции
и вернуться, а приехав в город, подумал, не лучше ли будет просто поехать в
отель, чтобы провести здесь пару дней, наслаждаясь красотами юга. Однако
водителю такси он дал адрес именно ресторана "Виктор Эммануил", вышел там и
сразу прошел в банкетный зал. Двери зала были открыты во внутренний дворик,
где парами или тройками стояли гости с бокалами и маленькими тарелочками,
Другой перемещался от группы к группе. На нем были темный шелковый костюм,
темная рубашка, галстук, из нагрудного кармана выглядывал платочек, на ногах
красовались знакомые черныe штиблеты с будапештским дырчатым узором, темные
волосы уложены, лицо оживленно, движения изящны и уверенны - он чувствовал
себя звездой. Взял костюм напрокат? Покрасил волосы? Надел корсет или
ухитряется втягивать живот? Пока он задавался этими вопросами и пытался
втянуть собственный живот, Другой заметил его и подошел.
- Как хорошо, что вы здесь!
Другой повел его знакомить с гостями, представляя "госсекретарем в
отставке". Уж если я удостоился чести стать госсекретарем, то кто же тогда
на самом деле этот каноник, эти актеры и актрисы? Кем являются на самом деле
смущенно улыбающийся человек, якобы крупный специалист по операциям с
недвижимостью, и шумные женщины, якобы представляющие Haute Couture? Что
касается второй доски, то тут все было чистой правдой - пенсионер, водивший
в прошлом тяжелые грузовики; он сопровождал описание своих шахматных партий
теми же размашистыми жестами, которыми отправлял грузовик в крутой вираж.
Настоящим был и сын, телевизионный техник лет тридцати, который разглядывал
отца и его гостей со спокойным, но несколько удивленным любопытством.
Другой мастерски исполнял роль радушного хозяина. Он не упускал из виду
ничего - ни опустевшего бокала или тарелки, ни одиноко стоящего гостя, ни
заминки в чьей-то беседе: делал знак официанту, затевал разговор с одиноким
гостем, заново тасовал группы собеседников до тех пор, пока рядом не
оказывались люди, которым было действительно интересно поговорить. Через
полчаса дворик был полон разноголосицы.
Когда стемнело, Другой пригласил гостей в банкетный зал. Здесь столы
были сдвинуты в длинный ряд. Другой усадил каждого на отведенное ему место.
Во главе стола справа от себя он расположил отставного госсекретаря, слева -
каноника: к ним подсадил по даме из мира "высокой моды". Когда все
расселись, он встал. Заметив это, гости смолкли.
- Я пригласил вас, чтобы отпраздновать с вами приезд моей доброй
знакомой. Но она не приедет. Она умерла. Поздравительный банкет превратился
в поминальный ужин. Это не значит, что жизнерадостность нам сейчас