"Бернхард Шлинк. Другой мужчина" - читать интересную книгу автора

Да, я вижу вещи более прекрасными, чем они есть. Это происходит потому, что
я способен открывать красоту там, где для вас ее нет.
Другой выпрямился.
- Нет слов, чтобы выразить, как я скорблю о Лизе. - В глазах его
появился вызов. - А вас мне не жаль. И вот в чем дело. Лиза осталась с вами,
потому что любила вас, причем в плохие времена даже больше, чем в хорошие.
Не спрашивайте меня почему. Зато со мной она была счастлива. И я скажу вам
почему. Потому что я хвастун, краснобай, неудачник. Потому что мне не дано
быть чудовищем вроде вас со всеми вашими угрюмыми достоинствами, высокой
эффективностью, безупречностью. Потому что со мною мир становится
прекрасней. Вы видите лишь то, что он вам являет, а я - его сокровенность. -
Он встал. - Я должен был догадаться. В письмах звучала та же угрюмость,
которая присуща вам. Я просто приукрасил их для себя. - Он улыбнулся. -
Прощайте.
Он вернулся домой. За дверью лежали письма, которые почтальон бросал в
дверную прорезь, и извещения о пришедших в почтовое отделение бандеролях. С
тех пор как он попросил домработницу пересылать письма, она дома не
появлялась. Она даже не выбросила мусор, вынесенный перед отъездом из кухни
и оставленный в прихожей. Теперь вонь доносилась отсюда на лестницу. Любимые
цветы Лизы, за которыми он ухаживал в память о ней, засохли, посерели,
скукожились на потрескавшейся земле.
Он сразу же принялся за работу. Вынес мусор и цветы, убрал кухню,
разморозил и вымыл холодильник, пропылесосил гостиную и спальню, сменил
постельное белье, положил грязное в стиральную машину. Он сходил на почту,
забрал те бандероли, что еще не были отправлены обратно, сделал покупки в
магазинах, заглянул в сад, чтобы прикинуть, чем придется заняться там в
ближайшие дни и недели.
Под вечер он устал. Лишь к полуночи белье было достирано и развешено
для сушки. Он чувствовал удовлетворение. Завершена неприятная глава. Порядок
в доме наведен. Со следующего утра можно начать обычную жизнь.
Но утром он проснулся с тем же ощущением, которое бывало у него до
поездки. Светило солнце, щебетали птицы, от окна веял ветерок, белье пахло
свежестью. Поначалу он даже чувствовал себя счастливым, пока все не
вспомнилось снова: письма, адюльтер, ревность, досада, злость. Нет, ничего
не завершено. Ему нигде не удалось дойти до конца. До какой-то нижней точки,
с которой можно было бы все начать сначала; он не мог ни вернуться к старой
жизни, ни зажить новой. Прежняя жизнь была жизнью с Лизой, даже после ее
смерти, даже после того, как он узнал об ее адюльтере и испытал ревность.
Сражаясь с Другим, он потерял Лизу. Она стала ему чужой, такой же чужой, как
и Другой, всего лишь неким обстоятельством в расчетливых планах мести наряду
с другими обстоятельствами, среди которых числились любовь, ревность,
расследование дела и от которых он теперь устал. Она лежала с ним здесь,
рядом; даже после ее смерти воспоминания оставались так живы, что иногда
казалось, будто достаточно протянуть руку, чтобы коснуться ее. И вот теперь
постель опустела.
Он принялся за работу в саду. Косил траву, подрезал кусты, копал,
полол, купил и посадил новые растения, обнаружил, что у скамейки под березой
нужно переложить плитки, а выходящую на улицу ограду следует покрасить
заново. Провозившись в саду два дня, он увидел, что работы хватит еще на
три, четыре, даже на пять дней. Однако уже на второй день стало ясно: орудуя