"Александр Шленский. Закон и справедливость" - читать интересную книгу автора

работать, потому что он этого не выносит. Ганс-Иоахим Лерке и на это
согласился, скрепя сердце, после чего задаток был уплачен и художник начал
писать портрет юноши маслом на холсте.
Кто видел тот портрет, когда он был готов, говорят, что портрет был
замечательный, и художник сумел так передать увечье юноши на холсте, что оно
не внушало страха, не смотрелось гадким и безобразным, а напротив, только
подчеркивало мужественность и суровость юноши и внушало достойную жалость к
постигшей его судьбе. Но канонир, только увидев портрет, пришел в ярость и
негодование и велел художнику, чтобы тот переписал портрет наново, и чтобы
на том новом портрете правая половина лица его сына была ничуть не хуже
здоровой левой его половины. Фламандец это сделать наотрез отказался.
Известно ведь, что фламандцы - народ неторопливый, вежливый, но тоже отменно
упрямый.

Ганс-Иоахим Лерке страшно вознегодовал и потребовал вернуть задаток
назад. Художник и это отказался сделать, указав на то, что работа выполнена
в срок, и холст с красками уже истрачен, и время и силы тоже истрачены.
Тогда канонир обратился в суд, требуя возврата денег, а также откупного от
фламандца за неисполнение требуемого заказа. А в суде, не найдя нужного
закона или прецедента, способного определить правого и виноватого, назначили
по закону того времени, судебную дуэль с тем, чтобы обе спорящие стороны
приводили доводы в пользу своей правоты в присутствии городского судьи и
выбранных присяжных, пока судьи не склонятся на сторону одного из дуэлянтов
или сами дуэлянты решат закончить дело полюбовно, а если не решат, то суд
приговорит оставить все, как есть, так как нет в этом деле ни правого, ни
виноватого. А в том случае, если дуэлянты будут настаивать непременно на
решении в пользу одного из них, то суд мог еще приговорить и так, чтобы
положить решение спора на волю божью, а как именно, о том будет сказано
несколько позже.

Назначенная судебная дуэль состоялась, и со слов очевидцев находившихся
в тот день в суде, известно чрезвычайно подробно, о чем там шла речь, и как
обе стороны себя в этой дуэли проявили. Итак, в суде в тот день было
довольно народа, потому что всем было интересно, чем закончится дуэль. Все
кричали и подзадоривали дуэлянтов, а некоторые почтенные горожане даже
сделали ставки, хотя это и было запрещено, а гомон стоял в суде неимоверный,
и судебным приставам несколько раз пришлось пройтись между рядов сидящих,
чтобы навести порядок где окриками, а где и пинками, затрещинами и легкими
зуботычинами, потому что нравы тогда были еще даже грубее, чем в нынешние
времена. Тогда только в суде воцарилась некоторая тишина.

Согласно судебным правилам, первое слово было предоставлено тому, кто
первым обратился в суд. Это, конечно, был Ганс-Иоахим Лерке. Он начал свою
речь так:

- Художник Мортимер ван дер Вейден, я обвиняю тебя в том, что ты не
написал портрет моего сына, как ты мне обязался за данные мной в задаток
деньги, и тем доставил мне и моей семье неудовольствие и огорчение. Я
обвиняю тебя также и в том, что ты, не сделав заказанную работу, как тебя о
том просили, не хочешь отдавать назад полученный тобою задаток. А пуще