"Иосиф Шкловский. Эшелон: невыдуманные рассказы (полный вариант)" - читать интересную книгу автора

не имея ни цента валютной наличности - ведь спешка-то какая! Того он не
ведал, что от аэропорта "Мирабель", куда прилетает московский лайнер, до
города Монреаля 20 километров, и за автобус надо платить около 20 долларов.
Ничего не зная, он сидел в полупустом первом классе (полагается
членам-корреспондентам) и, расслабившись после недавнего московского аврала,
пил томатный сок. Единственным его попутчиком по этому привилегированному
классу был какой-то незнакомый солидный товарищ, который внимательно читал
последнюю "Литературку", Неожиданно он прервал своё чтение и громко
воскликнул:
- Чёрт знает чем люди занимаются! Тут какой-то Кардашев пишет
очередной вздор по этим дурацким внеземным цивилизациям!
- Кардашев - это я, - лучезарно улыбаясь, тихо сказал Коля.
Как у них разговор развивался дальше, я не знаю. Но только вышли они из
самолёта вполне довольные друг другом. И тут Коля обратил внимание на
солидный эскорт, встречающий прямо у трапа его спутника, оказавшегося...
советским послом в Канаде!
- Подкиньте профессора в кемпинг Монреальского университета, -
распорядился посол, ласково прощаясь с Колей.
Через несколько дней после этого группа советских делегатов конгресса
поздно вечером гуляла по пустынным улицам Монреаля. Стояла кромешная тьма, и
в нескольких шагах впереди себя я мог различить только белую рубашку Юры
Парийского (сын Николая Николаевича, моего давнего шефа по аспирантуре),
шедшего рядом со своим бывшим однокурсником Колей. И вдруг я вижу, что Юра и
Коля почему-то остановились, а когда я с ними поравнялся, Коля держал в
руках бумажку, которую он только что поднял с мостовой. Бумажка оказалась
ассигнацией в 25 долларов, при нашей полной нищете - немалый капитал!
Я рассказал только о двух случайных эпизодах, имевших место буквально
на моих глазах за очень короткое время. Можно было много рассказывать о
других случаях с Колей, более или менее сходных с только что описанными, но
я этого делать не буду. Ведь речь идёт о моей везучести. Повторяю, что мне,
конечно, далеко до Коли, но кое-какие примеры я постараюсь привести.
Память высвечивает далёкие студенческие годы, когда я, двадцатилетний,
вчера ещё дикий провинциальный мальчик, а ныне студент физического
факультета МГУ, живу в заброшенном, вполне похожем на знаменитую "Воронью
слободку" общежитии в Останкине. Собственно говоря, это целый студенческий
городок, состоящий из пары десятков двухэтажных деревянных бараков. Теперь
я, конечно, понимаю, что это было редкостное по своей убогости жильё. Так
называемые "удобства" находились за пределами бараков и были выполнены в
традиционном российском "вокзальном" стиле.
До сих пор содрогаюсь, когда вспоминаю эти "домики", особенно зимой,
когда существенным элементом их "интерьера" были специфического состава
сталагмиты...
На весь городок была одна крохотная продовольственная лавочка. Впрочем,
ассортимент продуктов в этой лавчонке был гораздо богаче, чем в нынешнем
бывшем Елисеевском гастрономе 5. Совершенно убийственным был транспорт:
трамваи 17 и 39 еле плелись, первый - до Пушкинской площади, а оттуда до
центра - пешком, второй - до Комсомольской площади, а затем - в метро. Не
забыть мне лютые зимы в обледенелых, еле ползущих и подолгу стоявших на
Крестовском путепроводе, трамвайных вагонах. Поездка в один конец иногда
занимала до полутора часов.