"Павел Шкарин. Куб " - читать интересную книгу авторабессмертный образ Нила Кэсади из книжки Тома Вульфа "Электропрохладительный
кислотный тест" (прототип Дина Мориарти в романе Джека Керуака "В дороге"): "механический человек-винт на шарнирах". Олег, А. и я говорим редко. Сидим, смотрим, набираемся опыта. Уютно и как-то по-домашнему горит в миске салют. То Гриша, то Яна припадают ухом к телефонной трубке, ведя злобно-энергичные переговоры с какими-то тёмными личностями. Периодически между Яной и Гришей внезапно вспыхивают бешеные ссоры, похожие на сцены из жизни импульсивных обитателей итальянских трущоб. И так же внезапно эти дрязги прекращаются. В итоге удаётся договориться с неким Васей, который взамен на толику пороха для себя и своей скво Наташи должен подогнать нам фосфор. Существуют опасения, что Вася подсунет нам вторяки - уже прошедший через реакцию фосфор. Ну да что уж теперь - была не была. Григорий отбил обильно - кубов на восемь. С газетой, полной свежеотбитого пороха, он наматывает по квартире пару загадочных кругов. Старый системщик не мог не наебать - часть пороха он всё ж таки, наверное, спиздил. Газета кладётся между створок раскладного кухонного стола - идеальное устройство для прессовки свежего эфедрина. Гриша облокачивается на стол, глаза бегают туда-сюда по отрезку улицы, видному из окна. "А ночь такая длин-на-а-я", напевает наш безумный небритый навигатор. "Может шторы закроем?...Нет?... Ну ладно - "смотрите, завидуйте"... Ну где этот Вася-я-снеслася?... Вот они! Так, отсыпаем. Столько им хватит?... Мало? Пошли они на хуй..." В подъезд заходят мужик с бабой. Разглядеть их никто кроме Гриши не успевает. Гриша выбегает из квартиры с клочком газеты, в который завёрнут фосфором и в то же мгновение начинает готовить реакцию. Весов он не использует: всё делается на глазок, руководствуясь интуицией, выработанной годами винтового жития-бытия. Раз-раз, хлоп-хлоп. На плите закипает реакция. Гриша невозмутим. Он выглядит как человек, привычно и бесстрастно проделывающий обыденную будничную процедуру. Движения его толстых, неуклюжих на вид пальцев отточены и механистичны. Он похож на рабочего, производящего доведённые до автоматизма манипуляции на станке. Гасит. Продукт готов. Мандраж рвёт на части нас, молодёжь. Яна и Гриша ведут себя куда более спокойно. Баяны у нас есть, втираться идём в комнату, чтобы комфортно покайфовать. Гриша приносит фурик и всех нас троих по очереди быстренько вжик-вжик вмазывает. Вот он куб, о котором я так мечтал. Мои плоть и разум рассыпаются на молекулы, затем - на атомы, а затем -на какие-то ещё более мелкие частицы, неизвестные науке. Я тону в мягких объятьях старенького засаленного кресла, беспомощно и сладострастно постанывая, как выёбываемая баба. Спазмы блаженства, словно добрый ватный удав, стремительно и непреклонно охватывают кольцами всё то, что от меня осталось, ползут мурашками от поясницы к затылку. Как охуенно быть ничем, чувствовать, как превращаешься в ничто, отдаться во власть тугого тяжёлого воздуха вокруг тебя, раствориться в нём, купаться в его струях. Как пиздато смотреть в потолок, сквозь потолок, не видя его, не понимая и не желая понимать, что именно видят глаза твои. Как заебись бессвязным голосом умирающего лепетать сухими губами сквозь выхлопы какую-то чушь. Слушать, как бегут, бегут по магистралям уже несуществующего организма миллиарды частиц безграничного счастья, залетая в самые отдалённые его уголки. Шквал кайфа |
|
|