"Павел Шкарин. Куб " - читать интересную книгу автора

фракции). В общем, подъезд что надо.
Ну так вот. Яна давно состояла в хороших дружеских отношениях с сестрой
А. Катей, и А. всегда знал о янином нешуточном увлечении тем веществом, к
которому мы ещё только начинали приобщаться. Мы как-то раз даже по своей
детской неискушённой доверчивости дали Яне купленную нами банку, чтобы она
сварила себе и нам. Разумеется, ни банки, ни дозы мы не получили: Яна
попотчевала нас незатейливой басней о том, что Гриша (её boyfriend и варщик;
рассказ о нём - см. далее) обнаружил в купленной нами банке... что бы вы
думали? ... обычную воду! Воду он, мол, вылил, а банку выкинул. Нет банки,
нет дозы. Вас, видно, ребята, кинули на Лубянке - продали воду.... Это был
хороший урок: когда имеешь дело с такими старыми тёртыми калачами, как Яна и
Гриша, надобно обязательно присутствовать при варке и смотреть во все
глаза - иначе останешься ни с чем, а потом услышишь малоубедительные доводы
о том, что "у тебя плохая банка" или "фосфора было мало". Пёрнуть не
успеешь, как тебя кинут.
Да и сегодня мы бы не стали связываться с Яной и её малонадёжным
спутником Гришей, если бы не отсутствие фосфора. Мы понимали, что
единственное, что может подвигнуть Яну на поиски фосфора, это кубца два
свежесваренного из нашей банки раствора ей в подарок. Что поделать, такой
сегодня расклад.
Я иду домой и беру магнитофон. И несу его на квартиру к Яне. А. с
Олегом уже договорились с хозяйкой, что сейчас мы у неё будем варить,
вмазываться, а потом и поживём у неё чуток, послушаем музыку, чаю попьём.
Сколько поживём? Час? Пару суток? Пока что мысли заняты совсем не этим. В
любом случае, мне нравится, что можно спокойно зависнуть покайфовать вдали
от нескромных родительских взоров.
И вот я, сквозь трясучку мандража, вижу Яну. Невысокого роста
белобрысая бесцветная и маловыразительная баба, не до конца ещё растерявшая
свойственную ей от природы пухлость. Теперь эти остатки пухлости странно
сочетаются с резкими заострёнными чертами лица. Быстрые и неправдоподобно
точные движения. Отрывистая хлёсткая речь, перенасыщенная табуированной
лексикой. Вязаная шерстяная кофта, обтягивающие потёртые джинсики, старые
чёрные туфли-лодочки на босу ногу.
- Здравствуй, Яна.
- Привет.
Дома только большая, добрая и молчаливая охристого цвета псина и
серенький котейко. Ни Алисы, ни Янкиной матери дома нет. На кухне уже
обосновались, попыхивая табачком, А. и Олег. Устраивается "совет в Филях".
На повестке дня два вопроса: где надыбать красного и кто будет варить. Мы
новички, как говорится, не нюхавшие пороху. Яна тоже не мастак варить (во
всяком случае, так она утверждает). Начинается продолжительный и
эмоциональный обзвон всех старых винтиков в нашем районе. Яна толкует нам о
каком-то мифическом мальчике, который завязал и сам не вмазывается, но может
прийти и отлично сварить. Разумеется, "мальчика" раздобыть не удаётся. Зато
Яне удаётся выцепить пресловутого Гришу, который обещает вымутить у кого-то
там фосфор и прилететь к нам с минуты на минуту.
Яна ругает и клеймит Гришу на чём свет стоит: называет его конченым
сторчавшимся психом, настоящим сумасшедшим, который, мол, ни секунды не
способен находиться в неподвижном состоянии, а только постоянно дёргается,
пританцовывает и несёт всякую чушь. Яна выражает большое сожаление по поводу