"Зинаида Шишова. Путеществие в страну Офир (историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

пожалуй, рад был бы, если бы меня обвинили во лжи... И я не стал бы
оправдываться... А до Палоса... мне и смешно и стыдно признаваться вам...
знакомство Орниччо с адмиралом произошло совсем не в Генуе...
- Ничего порочащего вас в том, что поначалу вы приправили свой рассказ
долей вымысла, я не нахожу, - с доброй улыбкой перебил Франческо капитан. -
Так поступали и поступают даже прославленные историки. Сейчас и мне и другу
моему сеньору Гарсиа доподлинно известно, что перед отплытием Б "Море тьмы"
Кристобаль Колон в свой родной город не заезжал, а с Бегаимом свел
знакомство еще в свою бытность в Португалии... Но для меня очень важно, что
вы подтверждаете достоверность рассказа о приготовлениях адмирала к
отплытию, а потом - о дальнейшем плавании "Санта-Марии"... Но извините,
сеньор Руппи, я перебил вас... Прошу вас, продолжайте!
- Возвратись в Геную после первого плавания, я с помощью сеньора Томазо
переписал начисто свои беглые записи. Вот тогда-то я и хотел вычеркнуть из
рукописи то, что не соответствует действительности. Но мой добрейший хозяин
настоял па том, чтобы я в дневниках оставил все, как было... "В вымыслах
твоих заложено зерно, которое в дальнейшем может дать богатые всходы", -
сказал он. Боюсь, что сеньор Томазо имел в виду красоту слога, которую якобы
подметили в моих дневниках его товарищи... Но тогда я не нашел в себе
смелости возразить, что красоту слога придал моей рукописи не кто иной, как
он сам...
- Так, так... - произнес капитан. - Но, пожалуй, обо всем этом вам не
следует сообщать моей племяннице. Читала она ваши генуэзские, как вы их
называете, дневники, и покорили ее не описанные в них события, а ваш, как
она находит, замечательный слог. Она готова побиться об заклад, что им впору
владеть какому-нибудь поэту, а никак не подмастерью или слуге, какими вы
себя именуете.
Франческо, не поднимая глаз на собеседника, молча разглаживал ворс
одеяла.
- Следовательно, я могу верить всему, что рассказано в ваших дневниках
о событиях, происходивших уже в Палосе? - продолжал капитан. - Верить этой
истории с картой, которую господин ваш адмирал купил у прокаженного?..
Сеньор Франческо, уверяю вас, что я, как горячий любитель карт, поступил бы
так же, как и он!
"Однако карту перерисовал бы, конечно, сам, а не заставил прикасаться к
ней мальчишку!" - подумал капитан.
- Это нисколько не умаляет в моих глазах личность Кристобаля Колона, -
добавил он вслух. - И мне думается, - продолжал капитан, помолчав с
минуту, - я уже понял, почему вы после прибытия в Палое как-то изменили свое
отношение к генуэзским дневникам. В самом начале вы, ученик сеньора Томазо и
товарищ Орниччо, по-мальчишески давали волю своей фантазии... А в Палосе вы
уже осознали, что становитесь участником больших исторических событий...
- Участником? - удивленно переспросил Франческо. - Нет, сеньор капитан,
думать так было бы слишком нескромно с моей стороны. Да и в то время я тоже
был еще мальчишкой и важности всего, что происходило на моих глазах,
уразуметь не мог. Просто в Палосе я решил в точности заносить в дневники
все, чему буду свидетелем... Кстати, мысль эту подал мне секретарь
адмирала - сеньор Марио... Впрочем, есть в моих дневниках, относящихся уже
ко второму плаванию, место, где я сознательно погрешил против истины, -
добавил вдруг Франческо, улыбнувшись.