"Зинаида Шишова. Путеществие в страну Офир (историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

как полагали, что это знатные и богатые гости из Рима... А поскольку выкупа
за них мы не получили бы... Не хочу даже говорить о столь печальных
обстоятельствах. Особенно при Франческо Руппи... Всем остальным мы
предоставили бы на выбор: перейти на службу к нормандским судовладельцам или
поступить в распоряжение португальцев, которых очень не устраивают лень и
беспечность их черных невольников. Попала бы команда "Геновевы", безусловно,
не в Португалию... А на плантациях жарко и сыро... За день люди десятками
валятся с ног от лихорадки. Ленивых надсмотрщики подгоняют бичами. А для
погони за беглецами обучены такие же умные собаки, каких употребляют в Новом
Свете для перевоспитания индейцев... Тебя, пилот, я отпустил бы на волю - по
старой памяти...
Пилот хмуро молчал.
- Вот видишь, хоть и коротко, но на твой вопрос я ответил, - сказал
метр Анго. - Но сделаю тебе предупреждение на будущее. От нескромных
вопросов при разговоре с алжирцами, нормандцами или бретонцами следует
воздерживаться... Да и вообще от всякого рода расспросов следует
воздерживаться! Заметь, пилот, что я не поинтересовался, например, какие
имена носят бывшие римляне - капитан и его племянница... Меня крайне заботит
дальнейшая судьба Бьярна. Я достаточно богат, чтобы подарить ему любой из
своих кораблей, но боюсь, как бы он не отказался от такого подарка наотрез!
А я так и не знаю, при деньгах ли он сейчас или плавает на "Геновеве" из
нужды. Но об этом я его тоже не спросил, хотя уже несколько лет подряд
разыскиваю его по всему свету... Не спросил я также, какие отношения
связывают матроса Руппи с племянницей капитана, девицей явно из другого
общества...
- Да никакие отношения их... - начал было пилот, но тут же замолчал,
потому что Жан Анго резко прервал его.
- Ты не понял меня, пилот! - сказал нормандец с гневом. - Заметь, я
только перечислил вопросы, которых я не задавал и не собираюсь задавать... И
еще хочу добавить, пилот (не к твоей чести, кстати), что наши команды
сдружились за эти дни, однако ни мои, ни твои матросы не проявляют излишнего
любопытства... Пытался какой-то твой (мне мои ребята рассказали: примета у
него - перевязанная щека)... Пытался он пуститься в расспросы, но его тут же
остановили более умные и опытные люди...
Обход "Геновевы" все же начался с кают. Метр Жан осведомился у
капитана, вправе ли он просить матроса Руппи срисовать для него затейливый
арабский узор, украшающий бронзовые бляхи на двери и окнах каюты племянницы
капитана. О том, что Руппи опытен в черчении, Жан Анго был уже осведомлен.
- Об этом нужно спросить у самого Руппи, - ответил капитан; а так как
он не был лишен чувства юмора, то, повернувшись к своему матросу, добавил: -
Франческо Руппи, встречи с нормандцами не всегда проходят так безболезненно,
как сегодня. Исполни просьбу метра Анго: возможно, что он тебе или ты ему
когда-нибудь пригодитесь!
В капитанской каюте внимание нормандца привлекло чучело птицы над
койкой.
- Вероятно, это подарок, предназначаемый его императорскому
величеству? - спросил Жан Анго. - Да, прошли те времена, когда из северных
стран привозили не чучела, а живых птиц! Я прав, пилот?
Пилот молча утвердительно кивнул головой.
- Это, если не ошибаюсь, знаменитый гренландский белый сокол, - сказал