"Зинаида Шишова. Путеществие в страну Офир (историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

повидал немало... Может, это бред, но над твоей койкой висит зеркало...
Смотрелся ли я во время плавания в зеркала? - прищурясь, вспоминал
человек. - На "Санта-Марии" борода у меня еще не росла, а потом мы с
товарищами брили друг друга... В море зеркало - такая же излишняя роскошь,
как и кружева у ворота сорочки, которые только щекочут шею!"
Франческо чуть было не рванул их с досады, но тут же строго сказал
себе:
"Сорочка чужая. Будь благодарен человеку, который так тебя приодел! -
Потом он погладил подбородок, с удивлением провел рукой по щеке. - Святая
дева из Анастаджо, неужели? Словом, Франческо, ты чист, выбрит, можешь
двигаться... А ну-ка!.. "
Он разом спустил с койки обе ноги на танцующий под ним пол каюты. До
пояса укутанный в одеяло (кроме длинной сорочки, на нем ничего не было), он
неуверенно шагнул, повернулся к зеркалу. Все так... Неужели этот верзила
догадался?.. Да нет же, потом был берег, старая рыбачка... А потом эта
девушка... Из-под двери бил такой нестерпимо яркий свет, что Франческо
зажмурился. Ох, опять наплывает эта слабость! Он быстро шагнул к койке и
сделал это вовремя, так как тотчас же дверь распахнулась и захлопнулась
снова.
Вошла та девушка. Значит, тогда был не бред? Или сейчас начинается
бред?
- Почему вы вставали? Даже на палубе было слышно, как вы топаете по
полу! Сейчас я позову сеньора капитана.
- Это вы вчера подобрали меня на берегу? - спросил Франческо.
- Совсем не вчера. Мы уже трое суток в море.
Приоткрыв дверь, девушка окликнула кого-то.
- Скажите сеньору капитану, что больной пришел в себя, - сказала она
тихо. И с улыбкой повернулась к лежащему на койке: - А как по-вашему, я
хорошо говорю по-кастильски?
- По-кастильски вы говорите лучше, чем я. Простите, - начал он
умоляюще, - меня интересует...
- Обо всем, что вас интересует, вы поговорите с сеньором капитаном или
с сеньором эскривано... [Эскривано (испанск.) - писец, но часто так называли
люден, знакомых не только с письмом, но даже с юриспруденцией.] Меня можете
называть сеньорита, - добавила девушка, выходя.
Постучавшись, в каюту вошел высокий, красивый, уже немолодой господин.
- Я капитан и владелец этого корабля, - представился он. - А вы, как я
понимаю, сеньор Франческо Руппи... Или, вернее, автор дневников, но, по
обычаям нынешнего времени, называете себя вымышленным именем...
- Святая владычица, вы прочитали мои дневники?!
- И дневники, и записи расходов, и пояснения к картам, и
рекомендательные письма, - признался капитан. - И должен сказать, что с ними
ознакомился не один я... - Заметив, как кровь прилила к щекам больного и
снова отхлынула, он остановился.
Сейчас его собеседник был так же мертвенно бледен, как тогда вечером,
когда его наконец дотащили до трактира.
- Я полагаю, что беспокоиться вам не о чем, - сказал капитан, опустив
свою мягкую, теплую руку на локоть своего подопечного. - И хотя с нами на
корабле находится сеньор, которому я никак не мог отказать в ознакомлении с
вашими бумагами, повторяю: вам не о чем беспокоиться. Я рад, что откупил у