"Светлана Шишкова-Шипунова. Дураки и умники (Газетный роман) " - читать интересную книгу автора

сдался. Севе отвели специальную рубрику на четвертой полосе - "НЛО:
Непознанное, Любопытное, Околонаучное", где он помещал интервью со своими
друзьями-уфологами, а также неизвестно откуда сразу взявшиеся рассказы
очевидцев и любительские фотографии летающих объектов - всегда нечеткие,
размытые, но все же волнующие. Как-то раз он даже напечатал свою беседу с
неким жителем Благополученска М., будто бы побывавшим в руках у инопланетян
и возвращенным затем на землю, после чего у него будто бы наступила полная
бессонница, и он стал рисовать по ночам причудливые космические пейзажи. В
редакции не верили в существование этого М. и предлагали Севе пригласить его
как-нибудь на летучку, на что Сева отвечал, что дал человеку слово не
разглашать его инкогнито, но в качестве доказательства предъявлял подаренный
ему действительно странный пейзаж, намалеванный на толстом картоне и
напоминавший морскую пучину как бы изнутри. Видевшие этот пейзаж только
пожимали плечами.
Но читателям вся эта чепуха нравилась, шли письма, и скоро Сева уже
считался специалистом по вопросам НЛО, и однажды ему даже пришло приглашение
на международный симпозиум по проблемам неземных цивилизаций в болгарский
город Варну. Сева долго собирал документы и уже побывал с ними на заседании
выездной комиссии, где его спросили, почему он не работает по специальности,
на что Сева отвечал, что отработал положенные три года в сельской школе
учителем истории и географии, но потом увлекся журналистикой. Тогда его еще
спросили: почему же он, работая в комсомольской газете, не пишет о
комсомольских делах, а отвлекает молодых читателей потусторонними
небылицами. Сева начал отвечать - что-то насчет разделения труда в редакции,
но запутался и ясно объяснить не смог, так что члены комиссии остались им
очень недовольны. Потому ли или еще почему, но загранпаспорт ему в срок не
выдали, и поездка сорвалась. С этого момента он стал подозрительно
посматривать на свой телефонный аппарат, на потолок в отделе новостей и даже
иногда оглядываться на улице, а однажды, случайно заметив в трамвайной давке
знакомого чекиста (когда-то давно тот заведовал в "Южном комсомольце"
отделом писем), протиснулся к нему вплотную и спросил на ухо:
- Долго вы за мной следить будете?
Тот посмотрел удивленно и сказал:
- Да кому ты на хрен нужен?
... За спиной у редактора, на приставном столике зазвонила "вертушка",
Борзыкин вскочил и бросился к ней, как за спасением.
- Борзыкин слушает, - сказал редактор в трубку неожиданно тихим и
трагическим голосом, мало соответствующим той резвости, с которой он
метнулся к аппарату. - Да, Иван Демьянович... я в курсе, Иван Демьянович...
это горе для всех нас... я вот собрал коллектив, люди, конечно, потрясены...
да, Иван Демьянович, как... как... как раз определяемся по завтрашнему
номеру... понял вас, Иван Демьянович, есть, понял... будет сделано, Ива... -
но "вертушка", видимо, уже дала отбой, и несколько разочарованный Борзыкин
бережно положил трубку на место. Во время разговора он делал знаки
сотрудникам, чтобы помолчали. Но те, напротив, пользуясь моментом, стали
громко шептаться, спрашивая друг у друга: "А кто, кто будет?" На что
ответственный секретарь редакции Олег Михайлович Экземплярский, по прозвищу
Мастодонт, шепотом же сказал по слогам: "Анд-ро-пов!" У всех вытянулись
физиономии, и на них появилось общее выражение, означавшее: "Ни фига себе!".
Стали переспрашивать у Мастодонта, откуда это известно, если даже о смерти