"Михаил Шишкин. Урок швейцарского" - читать интересную книгу автора

повернись, везде прошлое, наследственное... И невольно назревала мысль:
какая же революция сокрушит это каменное прошлое, всюду вросшее, в котором
все живут, как моллюски в коралловом рифе?"
Тихомиров, не побоявшись проклятий бывших коллег по террору, напишет
покаяние на имя царя и вернется в Россию. Остаток жизни он посвятит борьбе с
русской революцией, будет неустанно писать, пытаться объяснить опасность ее,
пока вдруг не замолчит накануне войны: "Господь закрыл очи царя, и никто не
может изменить этого. Революция все равно неизбежно придет, но я дал клятву
Богу не принимать больше никакого участия в ней".
Швейцарский урок остался в России невыученным.
Швейцария действительно становится раем, но для подготовки русского
террора. Кто ищет бури - пристает к леманским берегам. В питательном
швейцарском бульоне идеи распространяются молниеносно. Русская
"освободительная" мысль за отсутствием предохранительных средств приобретает
характер эпидемии. Альпийская республика - центр Тамиздата той поры.
Половина всех русскоязычных эмигрантских изданий с 1855 по 1917 год
выпускается в Швейцарии. Нелегальная Россия существует благодаря легальной
Швейцарии. Эта страна с ноготок - колыбель русской смуты, потрясшей XX век.
На смену страстным теоретикам разрушения вроде Бакунина, нашедшего
успокоение на Бремгартенском кладбище Берна, приходят не менее страстные
практики. Под защитой гельветических законов располагаются со всеми
удобствами штаб-квартиры всех радикальных партий. Подготовка покушений,
"эксов", взрывов проходит на фоне живописных нейтральных ландшафтов.
"Швейцарская таможня и пограничная охрана никаких неприятностей мне не
преподнесли, - вспоминает большевик Васильев-Южин. - У меня не спросили ни
паспорта, ни имени, ни какой я национальности и только полюбопытствовали, не
везу ли я при себе много папирос и табаку. Очевидно, просто в фискальных
интересах".
Другой большевик, Семашко, так объясняет привлекательность этой страны
для революционеров: "Центром наших эмигрантских устремлений была тогда
Швейцария. В Германии и даже во Франции бывали случаи выдачи эмигрантов по
требованию русского правительства. Швейцария считалась "неприкосновенным
убежищем политических"... Да к тому же жизнь в Швейцарии была значительно
дешевле, чем в Германии или во Франции. Поэтому Швейцария в те годы была
переполнена эмигрантами".
Примечательно, что не только в отечественном сознании Швейцария
ассоциируется с плацдармом русской революции. Отправляясь заниматься
альпинизмом в Швейцарию, знаменитый Тартарен встречается там не со
швейцарцами, а с русскими террористами. Вот образ революционера из России,
возникающий под пером Доде: "Похожий на русского мужика, с волосатыми
руками, длинными черными жирными волосами и нечесаной бородой". Не менее
примечательна и гоголевская фамилия борца с царизмом - Манилов. Тарасконец
влюбляется в неотразимую красавицу террористку Соню, которая "убила на улице
генерала Фелялина, председателя военного суда, осудившего ее брата на вечную
ссылку". Действие развивается достаточно брутально: уже через несколько
страниц в дело идет знаменитая веревка из Авиньона. Одолженной у Тартарена
бечевкой в лесу придушен русскими певец, заподозренный в шпионстве.
Реальные бомбисты чувствуют себя в Швейцарии не менее привольно, чем
персонажи "Тартарена в Альпах". Эхо бомбы, взорванной русскими "студентами"
на Цюрихберге, прокатывается по всей Швейцарии. При испытаниях погибает