"Михаил Шишкин. Урок швейцарского" - читать интересную книгу автора

"писовке": "Не заботясь о том, что подумают и скажут люди, судящие с точки
зрения узкого и тщеславного патриотизма, я, русский, открыто и решительно
протестовал и протестую против самого существования русской империи. Этой
империи я желаю всех унижений, всех поражений в убеждении, что ее успехи, ее
слава были и всегда будут прямо противоположны счастью и свободе народов
русских и не русских, ее нынешних жертв и рабов". И дальше: "Признавая
русскую армию основанием императорской власти, я открыто выражаю желание,
чтобы она во всякой войне, которую предпримет империя, терпела одни
поражения".
"За этот год, - пишет народоволка Вера Фигнер в воспоминаниях об учебе
в Цюрихе, - в моих мыслях произошел такой же переворот, как у других; то,
что было прежде целью, мало-помалу превратилось в средство; деятельность
медика, агронома, техника, как таковых, потеряла в наших глазах смысл;
прежде мы думали облегчать страдания народа, но не исцелять их. Такая
деятельность была филантропией, паллиативом, маленькой заплатой на платье,
которое надо не чинить, а выбросить и завести новое; мы предполагали лечить
симптомы болезни, а не устранять ее причины. Сколько ни лечи народ, думали
мы, сколько ни давай ему микстур и порошков, получится лишь временное
облегчение... Цель, казавшаяся благородной и высокой, была в наших глазах
теперь унижена до степени ремесла почти бесполезного". Придя к такому
выводу, Фигнер вместе с другими студентками решает "отдать себя всецело делу
пропаганды социалистических идей среди народа и организации его для активной
борьбы за эти идеи. Таков был итог цюрихской жизни... В декабре 1875 года я
выехала из Швейцарии, унося навсегда светлое воспоминание о годах, которые
дали мне научные знания, друзей и цель, столь возвышенную, что все жертвы
казались перед ней ничтожными".
Невоплотившиеся врачи, инженеры, ученые уезжают в Россию - на эшафот -
с упоением. Может ли бюргерское, "швейцарское", презренное и осмеянное
существование сравниться со сладостным самопожертвованием, гарантирующим
бессмертие в революционных святцах?
Урок швейцарского. Не языка, разумеется, но мироздания. "Schaffe,
schaffe, Husli baue!" Одиннадцатая заповедь, не переведенная некогда на
славянский: "Трудись, трудись, строй свой домик!" Нет-нет, под "делом" в
России понимают что-то совсем другое.
Примеров обратного духовного переворота, обращения в "швейцарскую"
систему ценностей совсем немного, тем они интересней. Лев Тихомиров - один
из лидеров "Народной воли". В своих мемуарах он вспоминает долгие прогулки с
беременной женой по окрестностям Женевы. Революционерам-народникам,
посвятившим свою жизнь счастью русских крестьян, жизнь крестьянина
швейцарского кажется диковинкой. "Это огромное количество труда меня
поразило. Смотришь деревенские дома. Каменные, многосотлетние. Смотришь
поля. Каждый клочок огорожен толстейшей, высокой стеной, склоны гор обделаны
террасами, и вся страна разбита на клочки, огорожена камнем... Я сначала не
понимал загадки, которую мне все это ставило, пока, наконец, для меня не
стало уясняться, что это собственность, это "капитал", миллиарды миллиардов,
в сравнении с которыми ничтожество наличный труд поколения. Что такое у нас,
в России, прошлый труд? Дичь, гладь, ничего нет, деревянная дрянь, никто не
живет в доме деда, потому что он еще при самом деде два-три раза сгорел. Что
осталось от деда? Платье? Корова? Да ведь и платье истрепалось давно и
корова издохла. А здесь это прошлое охватывает всего человека. Куда ни