"Вячеслав Шишков. Емельян Пугачев (Книга 1) [И]" - читать интересную книгу автора - Погодь, погодь, мил человек, - проговорил Павел Носов, натягивая на
сухореброе тело рубаху. - Стало быть, не приспело еще времечко... - Времечко, времечко, - передразнил его Варсонофий Перешиби-Нос и вытащил из костра упекшуюся картошку. - Под нашими барами жить, до скончания века в темных дураках сидеть! - Ау, мил человек, терпеть надо, - вздохнул Павел Носов и стал раскуривать носогрейку. - Видно, так самим богом утверждено: барам жиреть, а нам хиреть. За добрым барином и мужику жить не столь тяжко, а за лихим и мужику лихо. А где лихо мужику, там иным часом и мутня выходит, самовольство, мужик за вилы берется, барину грозит... - Ха! - по-сердитому хакнул Варсонофий и, подергав длинные усы, язвительно уставился на Павла Носова. - А ты, поди, бунты-то мужичьи смирял? Мутню-то? - Ну, ин усмирял, - помедля, сконфуженно ответил Носов. - Так пошто ж ты усмирял-то? - Дурак ты али умный? - обиделся старик. - Ведь по приказу. Ежели б не стал усмирять, меня самого усмирили б до самой смерти... Широкоплечий Варсонофий обвел компанию солдат суровым взором и сказал: - Вот по эфтому самому я и молвил, что недружный мы народ. Ведь вот мы сами мужики, о мужике печалуемся и эфтого самого мужика своеручно изничтожаем. Бар надо изничтожать, бар! А не мужика... К костру подходил, высвистывая песенку, подвыпивший штаб-офицер. Вольные разговоры оборвались. Блистательная наша победа под Кунерсдорфом праздновалась в Петербурге Однако, несмотря на свою честность и преданность России, граф Салтыков не смог в полной мере использовать плоды своих побед. Начались недомолвки между ним и австрийским командованием, которое требовало доконать пруссаков общими силами. Салтыков отвечал: "На это я отважиться не могу, ибо без того вверенная мне армия довольно сдержала неприятеля и немало претерпела. Теперь надо бы нам покой дать, а вам работать, потому что вы все лето пропустили бесплодно". Ссылаясь на отсутствие фуража и продовольствия, Салтыков отвел армию на зимние квартиры. Г л а в а IV ЖИЗНЬ В КЕНИГСБЕРГЕ 1 В Кенигсберг стали поступать раненые. Возле ворот герцогского замка, где жил русский губернатор, остановились три фургона с больными офицерами. Им отведен каменный флигель. С крыльца сбежал молодой офицер Болотов*, сказал стоявшим во дворе дежурным казакам: - Ребята, носилки! _______________ |
|
|