"Вячеслав Шишков. Емельян Пугачев (Книга 1) [И]" - читать интересную книгу автора

* А. Т. Болотов, написавший впоследствии свои замечательные
мемуары. - В. Ш.

Емельян Пугачев и три его товарища бросились с носилками к фургонам.
Первым был бережно переложен на носилки Михельсон. Чтоб не пострадал в
тряской дороге разбитый пулей позвоночник, Михельсон лежал привязанным к
доске с мягкой подстилкой. Пугачев всмотрелся в его лицо. Круглое,
несколько дней тому назад румяное, оно было мертвенно бледно, щеки и губы
ввалились, как у покойника. Казаки, подхватив носилки, пошагали. Пугачев
был в изголовье больного.
- Поди, больно, ваше благородие? - участливо спросил он.
- Больно, казак, - слабым голосом ответил Михельсон и с натугой
поднял взгляд на Пугачева. - В позвонок ударила, проклятая. А под
Цорндорфом - штыком в голову...
- Тяжко вам досталось, ваше благородие, видать - храбрый вы, - и
Пугачев вздохнул. Ему искренно было жаль молоденького офицера.
Ни сном, ни духом не чаял он, что этот полумертвый барин, Иван
Иванович Михельсон, чрез полтора десятка лет станет самым упорным, самым
назойливым и неотступным врагом Емельяна Пугачева.
Вскоре, выйдя из превращенного в госпиталь флигеля, офицер Болотов
опять обратился к расторопному Пугачеву:
- Эй, казак, как тебя... Аптеку знаешь? Отвези, дружок, сигнатурку,
там лекарства приготовят поручику Михельсону.
Взяв бумажку, Пугачев вскочил в седло. Ему ли не знать аптеку. Да он
весь Кенигсберг как свои пять пальцев знает. Он на трех европейских да на
двух немецких свадьбах гулял, он первый плясун и песенник, ему везде почет
и уваженье. Да, и уваженье, невзирая на то, что под атамановой плетью
позорище принял... Ну, да это особь-статья. Об этом бестолку тужить
нечего. Опять же и то помнить треба: иной битый семерых небитых стоит.


2

Восточная Пруссия с ее столичным городом Кенигсбергом вот уже второй
год принадлежала России. В Кенигсберге было сформировано русское
управление страной, издавалась военная газета, в городском театре силами
офицеров ставились трагедии русских писателей. На местном монетном дворе
чеканились российские деньги с изображением императрицы Елизаветы и
прусского орла. Во время войны вся страна была наводнена неполновесной
полуфальшивой монетой, которую в изобилии выпускал Фридрих, поэтому
обнищавший немецкий народ с особой охотой принимал русские деньги. Иногда,
приказом российской власти, схватывались даже сановные немцы, уличенные в
политических проступках, их препровождали в Петербург, в когти страшной
Тайной канцелярии. Так, пилавский помещик Вагнер был после суда направлен
на вечное поселение в Сибирь.
Словом, россияне чувствовали себя в Восточной Пруссии полновластными
хозяевами.
Губернатор барон Корф жил в центре города, на горе в старинном
герцогском замке с высокой четырехугольной башней, на шпице которой
развевался российский императорский штандарт. В этом замке бывал и Петр I