"Эдуард Шим. Ребята с нашего двора (современная повесть в нескольких незаконченных историях) " - читать интересную книгу автора

2


Я работаю в газете, в ночную смену.
Прежде моя работа казалась мне странной, я долго приспосабливалась к
ней. У каждого человека есть внутренние часы, свой невидимый, но точный
механизм, определяющий ритм жизни; обычно ход этого механизма совпадает с
ходом внешних событий, и тогда это - привычное, нормальное существование. А
иногда ход сбивается, ваши внутренние часы отстают или спешат; например, вы
прилетели из Хабаровска на ТУ; садились в самолет утром и вышли из него тоже
утром, внешнее время остановилось, но вы-то чувствуете: ваши внутренние часы
убежали на полсуток вперед.
А у меня - постоянное несовпадение времени, постоянная разница, будто
каждый день я прилетаю с Дальнего Востока. Но я уже привыкла, я не удивляюсь
теперь, что усталость у мня наступает с рассветом, когда другие люди бодры;
что я сплю днем, когда кричат на дворе мальчишки и звонит коммунальный
телефон в коридоре; я привыкла даже к тому, что воспоминания, наши вечерние
спутники, приходят ко мне по утрам.
- -
Мое дежурство кончается в пять утра. И обычно я не спешу домой. Мне
нравится идти по безлюдным улицам, пустым и тихим; нравится ехать в
троллейбусе, тоже пустом, где еще не высох решетчатый пол, и моя одинокая
монета, опущенная в кассовую копилку, бренчит и позванивает, как бубенчик.
Я медленно бреду от троллейбусной остановки, вхожу во двор,
присаживаюсь на скамеечку под полосатым детским грибом. Я устала, побаливает
голова, и в ушах как будто непрестанный шорох, слабое гуденье, как в
телефонной трубке, когда говоришь с другим городом. И я сижу вот так,
поставив ноги на бортик детского песочного ящика, под детским полосатым
грибом; меня здесь не видно, никто не будет удивлен, заметив седую, с
трясущейся головой женщину лет под шестьдесят, непонятно зачем дежурящую на
дворе в такую рань. Меня не видно, а я вижу почти весь двор, старый и
сумрачный ленинградский двор, и ворота на улицу, и сараи, и две стены нашего
серого "доходного" дома со спящими окнами.
Светлеет небо, начинается день, а я успела уже закончить его; мне
хорошо, я отдыхаю, я неподвластна времени - вчерашний день и нынешний,
прошлое и настоящее одновременно существуют во мне.
- -
Два человека стоят в подворотне в классической позе влюбленных; я слышу
их голоса, я их узнала: Игорь и Майка, соседи.
Майка школьница, но уже взрослая девушка, вернее - девушка без
возраста, каких много теперь. Ей можно дать и семнадцать лет, и двадцать
семь. Она современна - волосы длинным куполом, почти всегда лакированные,
длинные глазки подведены тушью, очертания губ с умелой точностью тронуты
помадой, модная деревянная брошка на платье и деревянный браслет на узкой
руке.
Майка - дочь нашей дворничихи, бабы Дуни; однажды я видела, как Майка,
со своей прической куполом, с подведенными глазами, мыла в квартире полы,
шустро гнала тряпкой грязную воду. И, напевая, притопывала босыми ногами,
исполняла светский танец чарльстон.