"Эдуард Шим. Ребята с нашего двора (современная повесть в нескольких незаконченных историях) " - читать интересную книгу автора

поздороваться. Только все оглядывалась, в полуулыбке показывала щербатые
передние зубы.
- Ледоход смотрит, - сказал Санька. - Дурочка еще.
- Уй, грохотать начнет! - Алевтина встала на цыпочки. - Будто пушки
палят! Другая льдина на дыбки становится, падает... Ужас!
- Ну, "ужас"! - передразнил Санька, извиняясь за сестру и все-таки
радуясь, что она по-хорошему глядит на детдомовских. - Молчала бы. Мы не
такое видели, верно?
- Да! - заспорила Алевтина. - А помнишь, тот год избу на перевозе
снесло? Только бревнышки покатились... Ужас! Интересно, в городе ледоход
бывает?
- Весной у нас два раза ледоход, - ответил Костя. - Сначала речной лед,
а потом ладожский, из озера.
- Уй, а как же народ переправляется?
- Перелетает, - сказал Костя, улыбнувшись одними глазами. - В городе
такая штука есть: сначала вверх тебя поднимет, потом вниз опустит.
- Ну?!
- Называется - мост.
Все засмеялись, и Алевтина засмеялась. И как с девчонками бывает, вдруг
засмущалась до слез и стала натягивать платьишко на свои сизые коленки и
лицо отворачивать.
- Знать, речка у вас маленькая... - проговорила она себе в плечо, тем
призывно-веселым, игривым голоском, каким одни девчонки умеют говорить. Она
почуяла, что с детдомовскими можно поиграть, и уже хотела поиграть.
- Алевтина, поди к ребенку! - закричала мать из сарая.
- Мать уйдет, - шепотом сказал Санька, - мы хлеба достанем или там еще
чего... Обижаться не будете.
- Да нет, не стоит, - сказал Костя, пересмеиваясь с уходящей Алевтиной.
- Как - "не стоит"?! Накормлю.
- Не надо, не старайся.
- Да почему?
- Мы не себе хотели. Доре Борисовне - ну, вот докторше этой. А теперь
она видела нас и уже не возьмет.
- Будет врать-то, - обиделся Санька. - Докторше! Она вон сама
отказалась. Кабы в нужде, так взяла.
Костя вздохнул и снова улыбнулся:
- Ты не поймешь. Она такая.
- Она вообще ни у кого не берет, - хмуро сказал Олег. - Больным хлеб
раздает, а сама голодная.
- Чего же вы молчали-то?! - пораженно спросил Санька. Он повернулся к
Фридриху: - А ты чего молчал? Она бабка твоя, что ли?
- Бабушка.
- Тьфу, чурбаки нескладные! Откуда ж мы знали?!
- Да чего теперь, - просто, без сожаления сказал Костя. - Пошли,
пацаны.
Санька кинулся было в избу, но столкнулся на пороге с матерью. Мать
держала обложенный тряпками чугунок. Жидкий прозрачный пар вился над
чугунком.
- Постойте, мальцы... Вот! - Мать протянула чугунок. - Картошек вареных
возьмите.