"С.Е.Шилов. Риторика" - читать интересную книгу автора

достоверностью самой по себе в том смысле, что сама достоверность является
ни чем иным, как другим именем присутствия обыденного сознания, которое (это
присутствие) должно же иметь для себя какое-то имя, ведь присутствие
существует и само по себе независимо от того, что только собирается быть,
присутствовать, то зрение и слух как осмысленные восприятие оказываются
творимыми обыденным сознанием посредством в целях осуществления
непрерывности своего присутствия. Иначе говоря, зрение и слух как восприятия
возникают в обыденном сознании при употреблении им своей достоверности для
собственного присутствия. Зрение и слух в качестве устанавливаемого в
обыденном сознании устанавливающего соответственно есть нечто, по
преимуществу одно и то же, а именно: становление обыденного сознания самим
собой - образование присутствия обыденного сознания, именуемого Хайдеггером
"Dasein". "Dasein" есть становление присутствия обыденного сознания и не
есть присутствие обыденного сознания, благодаря чему возможна
хайдеггеровская аналитика повседневности. Становление присутствия обыденного
сознания означает только само себя, и это является надлежащим указанием на
присутствие другого обыденного сознания, направляющего на себя зрение и
слух, источники становления присутствия обыденного сознания, берущие оба
свой исток из непрерывности речи, которую они непосредственно видят и
слышат, т. е. в которой они коренятся и из которой происходит. Речь, понятая
как непрерывность, в этом понимании образует вещь-предмет видение и
слышание, то, что делает видении и слышание телесными, телесно исполняемыми
направленностями обыденного сознания. Нечто имеет смысл, будучи исполняемо
телесно в направлении обыденного сознания - таков критерий осмысленности
чего-либо. Встречающегося в повседневном опыте человека. Итак, прежде чем
видеть и слышать, осуществляя собственную жизнь, человек должен увидеть и
услышать вещь. Т. е. войти в то существенное отношение с собственной речью,
которое именуется "риторика". Иначе говоря, видение и слышание вещи сами по
себе немыслимы без видения и слышания вещи, образующейся в речи, лежащей на
речи, находящейся на подсознании вблизи символов, очагов непрерывного и
непрекращающегося становления присутствия обыденного сознания. Видение и
слышание не сами по себе, посланные обыденному сознанию от другого
обыденного сознания либо самой повседневности, мыслимы и осуществимы,
следовательно, доходит до места подсознания, настолько, насколько
предварительно и приуготовляющее увидена и услышана вещь, т. е. от того
насколько велик речевой опыт обыденного сознания. В этом смысле письмо как
послание одного обыденного сознания другому, либо откровение самой
повседневности, есть иное выражение величины речевого опыта обыденного
сознания, и, как таковое, раскрывается как представление обыденного сознания
о риторике. Представление есть происхождение зрения и слуха из достоверности
обыденного сознания, телесно оно выражается становлением отсутствия
обыденного сознания, становлением зрения слышанием и становлением слышания
зрением. Полноты присутствия обыденное сознание достигает временным
отсутствием, отсылая себя посредством письма повседневности и возвращаясь на
место - человеческое "Я" - посредством чтения письма, произнесения в-слух
увиденного в письме, т. е. становление присутствия обыденного сознания.
Становление присутствия обыденного сознания начинается с представления и им
заканчивается. Таков след мысли, так невидная и неслышная проходит через
обыденное сознание мысль, являясь его собственной достоверностью,
достоверностью достоверности обыденного сознания, т. е.