"С.Е.Шилов. Риторика" - читать интересную книгу автора

перепад от пространства и времени вещи ко времени и бытию вещи есть
заглубление мысли языком. Пространство и время рассматривают вещь, время и
бытие ее слышат. Пространство и время есть глаз и ведущий глаз. Время и
Бытие есть ухо и ведущее ухо. Путь от времени к бытию есть распознавание
человеческим голосом ведущего уха. Ведущее ухо есть запах инерции
человеческого тела, определяющий телесность. Риторика есть запах инерции
человеческого тела. Инерция человеческого тела есть непрерывность речи.
Человеческое тело, если на него не действуют риторические силы, либо
действие этих сил скомпенсировано, либо существует как Ничто, либо
записывается. Человеческое тело желается, если оно риторизировано, т. е.
если действие на него риторически сил, осмысления, означения и т. д. в самом
общем смысле имеет конечное значение, если эти силы противоречат друг другу.
В повседневности человеческое тело двигается только по инерции. Письмо есть
существование самого тела в представлении тела о самом себе. Письмо ведется
ведущим ухом. Чтение ведется ведущим глазом. Телесность есть самопонимание
письма, про-грамма письма. Письмо не есть бытие грамматики (она есть
ароматический состав Слова), письмо есть бытие про-граммы, записи аромата
слова, записывающего себя посредством человеческого голоса на человеческом
теле. Письмо построено программатически, но уже чует телесность. Чтение
приуготовляет письмо к изживанию грамматики, победе над грамматикой,
преодолении грамматики в телесности, преодолении вещи в имени, бытия в
обыденного сознания в бытии, времени в речи. Грамматика имеет правила, но не
может ими воспользоваться, телесность же ведет игру по правилам грамматики.
Грамматика есть уход и вечное возвращение одного и того же - полового
чувства человеческого сознания, самого события пола. Кроме повседневности
обыденного сознания есть еще телесность человеческого сознания, находящиеся
друг с другом в действительном противоречии, закладывающие основы
пространство риторики, пространствующем риторику. Грамматика есть бытие
противоречия телесности и повседневности, временем которого является
обыденность сознания. Осмысление грамматики есть, таким образом, сила
человеческого голоса, ведущаяся от обыденного сознания к грамматике в
риторике. Грамматика придумывается риторикой до конца так, что ее вовсе не
остается в наличии. Непосредственно продумывает грамматику человеческий
голос. Время продумывания человеческим голосом грамматики есть глагол,
видение которого как продумываемого человеческим голосом, есть суждение.
Бытие продумывания человеческим голосом грамматики есть имя существительное,
слышание которого и есть высказывание. Наконец, продумывание человеческим
голосом самого продумывания человеческим голосом грамматики, есть
прилагательное, запах чего и есть чутье письменности. Итак, продумывание
человеческим голосом грамматики есть образование частей речи как
проявляющихся ценностей речи. Связь грамматики с частями речи случайна, как
случайна связь произведения человеческого гения с подручными средствами
исполнения этого произведения. Грамматические правила есть причины сущего,
условия его возникновения и уничтожения, в то время как письмо является
причиной самого бытия. Сущее отличается от бытия тем, чем ценность
отличается того, ценностью чего она является. Грамматические правила есть не
правила самой речи, но средством образования речью телесности высших
ценностей. Грамматика есть языковое представление, т. е. образование
телесности записи в повседневности записи. Грамматика есть структура
предложения. Иначе говоря, предложение лишено грамматики, оно неизмеримо