"С.Е.Шилов. Риторика" - читать интересную книгу автора

голоса, мысль обыденного сознания человеческого голоса. Настоящее письмо
есть бытие человеческого голоса. Настоящее чтение есть время человеческого
голоса. Письменность есть колея в мышлении пути человеческого голоса от
времени к бытию, прокладываемая пространством риторики. Смысл слова есть
повседневная жизнь человеческого голоса. Значение слова есть половая жизнь
человеческого голоса. Телесность сама по себе образуется в отождествлении
смысла и значения слова, означивании. Письменность сама по себе образуется в
различении смысла и значения слова, в осмыслении. Итак, "вот" есть
человеческий голос, его бытие несокрыто, и пространством его бытия является
значение слова, временем же его бытия является смысл слова. Слово не есть
имя вещи, как человек не есть воспринимаемое им. Именование присуще языку,
речи письма, но не речи самой по себе. Имя вещи есть "что" телесности. Имя
человека есть "что" письменности. Имя есть образующее начало подлинности
человеческих отношений. Имя есть восприятие человеческим голосом через
говорение самой речи, ощущение речи голосом. Слово есть припоминание
человеческим голосом своего бытия - "вот-бытия". Слово есть событие такого
припоминания, выражающееся смыслом слова с помощью "принимающего" это
выражение значения слова. Слово есть возможность при-слушивания к
человеческому голосу и видение с человеческого голоса, примыкание к
подлинному бытию, со-бытие. Слово может прислушать нечто к голосу, чтобы оно
там было, и увидеть нечто с голоса, что оттуда бы то ни было больше не
увидеть. Таково исполнение желаний человеческого Я. Голос выстлан желаниями,
вожделениями даже человеческого "Я", заворачивающимися в раковину слуха, в
ушную раковину, существующую внутри такой вещи, как глаз, непосредственный
исполнитель желания. Человеческий глаз "подносится" мыслью к человеческому
уху. К человеческому глазу прислушиваются, слыша в нем шум речи, в пучинах
которой и образуется человеческий глаз, образуется как жилище живого
существа, высыхающего вне речи. Осуществляя восприятия, человеческое
сознание ничего не делает, - оно все уже проделало и присутствует и само его
присутствие только означает осуществление человеческим сознанием своего
восприятия. Не восприятие порождает желание, но желание порождает
восприятие, слух порождает зрение. Слух как осуществленное желание порождает
зрение как желание неосуществленное, порождающее в свою очередь,
неосуществимость желания саму по себе, противоречащее осуществленному
желанию, начинающему, следовательно, использование мышлением осуществленного
желания, различающее осуществимость с желанием посредством осуществимости
желаемого восприятия. Осуществимость желаемого восприятия, образующее образ
телесности самой по себе как осмысленности обыденного сознания и есть
"внешний вид" мышления, - человеческий голос. Телесность мышления
образуется, таким образом, не мысль, но человеческим голосом. Телесность
сама по себе есть мыслимость чего-либо, мир, осуществленный как мир человека
выполнением его письменности. Как человек имеет честность, выполняемую
совестью посредством забот в царстве любви, так мир имеет письменность,
выполняемую чтением посредством письма в царстве Книги. Письменность есть
имение мира, ойкумена, заселенная именами вещей. Письменность есть
по-местье, владение уделом, наделом территория речи. Письменностью владеет
писатель. Мыслитель отличается от писателя точно так же, как одаренный или
бездарный человек отличается от хозяйственного либо легкомысленного
помещика. У писателя есть письмо и чтение, у мыслителя может быть одна
только мысль. Мысль эта показывает то, как, имея время и бытие, т. е.