"Сергей Шхиян. Крах династии ("Бригадир державы" #11) " - читать интересную книгу автора

и принесут все бумаги.
Царь приказал. Неграмотный чиновник бросился выполнять повеление. Пока
шли переговоры, мать с сыном немного пришли в себя. Женщина, обняв парня,
гладила его лицо руками и тихо всхлипывала. Иван Опухтин неподвижно стоял,
понуро опустив голову. Не поклонившись сразу царю, он так и не исправил
ошибки и казался ко всему, кроме матери, безучастным.
- Подойди сюда, - позвал я его.
Парень вздрогнул, отстранился от матери и, тяжело ступая закованными в
кандалы ногами, подошёл к трону. Теперь у него, наконец, хватило такта и ума
низко поклониться молодому русскому царю.
- Говорил ты что-нибудь против государя? - спросил я. - Есть на тебе
крамола?
Опухтин поднял голову и прямо посмотрел на нас:
- Нет на мне крамолы, - твёрдо ответил он.
- А по что на тебя была ябеда? - быстро спросил Фёдор.
Осуждённый смутился и отвёл взгляд. Ничего более неудачного для защиты
придумать было нельзя. Смущением Иван косвенно подтверждал свою вину. В этот
момент из-за его спины раздался спокойный и усталый голос матери:
- Девку, государь, с боярским сыном не поделили.
Иван вздрогнул, залился румянцем и опустил голову.
Лицо царя просветлело. Мотив коварства из-за любви был ему понятен и
всё объяснил.
- А зачем на дыбе в крамоле признался? - насмешливо спросил он.
- Пытали не по правилам, - не поднимая головы, отозвался Опухтин.
- Как так? - не понял я.
- На дыбе без перерыва, по одному языку.
Я сначала не понял того, что он сказал, но тут уж мне объяснил царь.
Пытать по Судебнику можно было после обвинения не одного доносчика, т.е.
"языка", а не менее трёх свидетелей, и пыток можно было производить не более
трёх, с недельным перерывом после каждой.
Дьяк с документами задерживался, но материалы дела государя больше не
интересовали.
- Освободить и отпустить, - приказал он конвойным стрельцам. - А ты иди
с Богом и зла на сердце не держи, - добавил Федор, обращаясь к Опухтину.
Однако идти Иван уже не мог, нервное напряжение прошло, и он разом
потерял силы. Парень заплакал и, звеня цепями, опустился на пол. Вслед за
ним зарыдала мать.
- Ну вот, дело сделано, теперь пошли обедать, - довольным голосом
предложил гуманный и справедливый властитель.

Глава 4

Двор и семья были еще в трауре после внезапной кончины царя Бориса.
Девять дней уже прошли, сорок были на середине, и настроение собравшихся
вполне соответствовало трауру. Тем не менее, обед проходил торжественно, как
и полагалось при дворе великого государя. В отдельно стоящей от дворца
трапезной собралось человек до ста ближнего окружения. Сидели, как и
полагается по чинам: во главе огромного стола царская семья - Федор
Борисович, вдовствующая царица Мария Григорьевна и царевна Ксения. Ниже
располагались бояре, в зависимости от знатности родов и занимаемого