"Сергей Шхиян. Ангелы террора ("Бригадир державы" #8) " - читать интересную книгу автораэтот вопрос я ответил без труда:
- Читал, конечно, правда, давно, в детстве, помню только, как Тема Жучку из колодца вытаскивал. - Какой еще Тема? - удивилась девушка. - Который из повести Михайловского "Детство Темы". - Я вас спрашиваю не про литератора Гарина-Михайловского, а про великого русского патриота и публициста Николая Константиновича Михайловского. - Нет, такого я не знаю. У меня ведь амнезия! - твердо ответил я. - А вы Антона Павловича Чехова знаете? Барышня удивилась смене темы, но ответила: - Что, собственно, про него нужно знать? Безыдейный человек, певец сумеречных настроений, посредственный писатель, да еще из плебеев, мы, революционеры-народники, его не читаем. Такими, как он, писателями интересуются только мещане да кисейные барышни... Не знаю отчего, скорее всего из-за напряжения последних дней, вместо того, чтобы не обратить внимания на очередную амбициозную дуру, я разозлился: - А вы, простите, из каких барышень будете, из барышень-крестьянок? К вашему сведению, через сто лет про вашего Михайловского в энциклопедиях будет написано в лучшем случае три строчки, если его вообще кто-нибудь вспомнит, а про Чехова - большие серьезные статьи. - Не знаю, что будет написано в энциклопедиях через сто лет, но думаю, в свободной России будут с уважением относиться к людям, которые жертвовали свои жизни за свободу, прогресс и народное счастье! - парировала пламенная На это мне возразить было нечего, тем более, что разговор наш прервал приход нежданных гостей: в избу после вежливого стука вломилось несколько вооруженных людей под предводительством, как я позже узнал, станового пристава. Явление полицейских было обставлено не так торжественно, как ОМОНовский налет, с которым я недавно столкнулся в своем времени, но впечатление от внезапного появления оказалось не менее сильное. Мы с Натальей Александровной застыли на месте, как персонажи картины Репина "Не ждали". Молча протаращившись несколько долгих секунд на возникших перед нами полицейского офицера и четырех урядников, я, наконец, нашелся, что спросить: - В чем дело, господа? - А в том, - довольным голосом ответил молодой, красивый становой пристав, терпеливо ждавший такого или подобного ему вопроса, - что вы, сударь и сударыня, арестованы! - Позвольте полюбопытствовать, за что? - вежливо поинтересовался я. Полицейские были без масок, не кричали дикими голосами, не размахивали оружием, не валили нас на пол и вели себя не нагло, а скорее смущенно. К тому же ко мне начало возвращаться самообладание. - А об этом вам лучше знать, господин хороший! - с тонкой улыбкой сказал офицер. В этот драматический момент моя новая знакомая вдруг подняла сжатую в кулак руку и тоненьким голосом выкрикнула: - Долой тиранию и тиранов! Я удивленно посмотрел на нее и, несмотря на неподходящий момент, |
|
|