"Иван Михайлович Шевцов. Остров дьявола " - читать интересную книгу автора

- Перевяжи меня, - совсем упавшим голосом попросил Кудрявцев. - Здесь,
в грудь... Я много крови потерял.
Он с трудом извлек из кармана индивидуальный пакет первой помощи и подал
его незнакомцу. Тот довольно быстро, хотя и не очень умело, сделал
перевязку. Делал молча, ни о чем не расспрашивая. Только сказал, когда
закончил:
- А твой приятель, видно, не придет.
- Как тебя звать? - вместо ответа прошептал Кудрявцев.
- Тихоном на родине звали. Тихон Морозов. А тут я без имени. Безымянный
мститель. Одиночка.
- Кому мстишь? - после продолжительной паузы спросил Кудрявцев. Ему
трудно было говорить: он умирал. У него уже не хватало силы воли, чтоб
отгонять мысли о смерти. А они наседали, приставучие, унылые.
- Фашистам, - ответил Морозов. - Я их, браток, уже девять штук на тот
свет отправил.
- Стреляешь?
- Зачем: мы их по-тихому, ножиком. Культурненько. И всё - шито-крыто...
Это вы вот стрельбу подняли, переполоха наделали, неосторожно. Теперь надо
ожидать - заявятся... - Он осекся, прислушался. Где-то наверху надрывались и
тарахтели моторы. - Вона, слышь, легки на помине.
- На вот... возьми, - затухающим голосом выговорил Кудрявцев, подавая
Морозову свой карабин. - Удобней ножика... Стреляет без звука. Так, легкий
хлопок... Возьми, пригодится. Ты и за меня постреляй... Мне не повезло...
- Да что ты, браток, а как же ты?..
- Я... уже... - выдохнул снайпер и умолк.
Морозов подосадовал, что не успел расспросить земляка, кто он, откуда и
как сюда попал. Даже имени не узнал. Но что теперь делать? Придется
похоронить его здесь, в подвале, а затем, возможно, и самому менять убежище.
Но это потом, завтра, когда все уляжется, утихнет. А сейчас... Он взял
карабин и вышел из подвала. Уже стемнело. На улице горели фары автомашин и
мотоциклов, слышалась нервозная немецкая речь. Пробираясь только ему
известными извилистыми ходами в руинах костела, карабкаясь по разрушенной
стене, цепляясь за железную арматуру, он подтянулся на руках и забрался на
высоту - укромную площадку, откуда хорошо было наблюдать и слушать. Здесь он
чувствовал себя в безопасности. Едва ли кому придет в голову мысль
карабкаться вверх по держащейся на честном слове, со многими трещинами
красной кирпичной стене. В эти душные ночи Тихон Морозов не однажды
поднимался сюда из мрачного подземелья, ложился на им же принесенную рогожу
и засыпал.
Куницкому так и не удалось дойти до дома, в котором жил Веслав Качмарек.
Его схватили недалеко от разрушенного костела и сразу доставили в СД. На его
костюме обнаружили пятна крови, о чем было немедленно доложено самому
оберфюреру, и Шлегель понял, что на сей раз попалась крупная птичка, решил
сам допросить задержанного. Пистолет Куницкий незаметно выбросил в темноту,
когда понял, что сопротивляться бесполезно. Он решил прибегнуть к легенде:
он Лявукас Давидонис из Вильно. Он не знал о пятнах крови, и когда в СД его
спросили, откуда кровь, он растерялся, ответил глупо:
- Не знаю.
И сам понимал, что ответ получился глупым. А уж потом, в камере пыток,
увидя всевозможные орудия новейшей инквизиции, столкнувшись с хищным