"Иван Михайлович Шевцов. Что за горизонтом? " - читать интересную книгу автора

напряжение. Я тихонько подошла к нему и осторожно, чтоб не спугнуть,
положила ему руки на плечи. Он не вздрогнул, он стоял гранитным монументом,
не шелохнувшись. Бесчувственный камень. Вдруг он круто повернулся, и лица
наши оказались рядом. Он сильно, но ласково обнял меня и прижал к своей
груди, и мне не было ни больно, ни страшно, потому что в его действиях я
чувствовала силу и нежность, которой прежде не испытывала. Я, как
обессиленная, и не пыталась противиться, отдав себя в его власть. Я была,
как во сне, и все последующее произошло, как сон. Я опомнилась лишь лежа на
широкой кровати совершенно обнаженная. Я только чувствовала его горячие губы
и мягкие, нежные руки, касающиеся моего тела. Трудно передать словами мое
ощущение и состояние. Но это было нечто новое, доселе мне незнакомое. До
Лукича я знала только двух, о которых уже говорила. Там был просто акт,
животное совокупление, дань похоти. Здесь же все совершенно другое. Одно его
прикосновение, нежное, как дуновение теплого ветра, разливало по всему телу
сладостный бальзам и погружало в приятный, пронизывающий все тело зной. Его
руки, обнимавшие меня, были удивительно мягкими, ласковыми, нежными, и кожа
его тела была шелковистая, что я невольно сравнила ее с грубой, потной,
отталкивающей кожей его предшественника. Он тихо шептал:
- Помнишь, ты пела: я поцелуями покрою уста и очи, и чело? Я покрою
гораздо больше.
И он целовал мои плечи, шею, уши, глаза, нос, груди, называя их
лебедями, и уже не оставалось сантиметра моего тела, где бы не касались его
горячие губы. Откровенно говоря, я не ожидала от него такой страсти и силы.
Он был неутомим. Да, он был тот, о котором я мечтала, он превзошел все мои
грезы. О своих чувствах я не говорила вслух, я только радовалась и
удивлялась неожиданному открытию. Я слушала его нежные слова любви.
Мы встали размягченные, выжатые, но довольные, счастливые, пили кофе и
коньяк и снова шли в спальню, и все продолжалось. Не помню, то ли за столом,
то ли в спальне он сказал:
- Я говорил тебе о своем прошлом, ты знаешь об Альбине. Я не спрашиваю
о твоем и не хочу знать. Мы начнем с нуля создавать свое, наше будущее. Ты
согласна?
Я шептала "да" и прижималась головой к его широкой, горячей груди, а он
погружал свое лицо в мои волосы и просил:
- Пожалуйста, родная, называй меня на "ты", а то мне как-то неудобно.
- Не сейчас, не торопи, потом это придет само собой, попозже. - Он
часто повторял слова "любимая", "родная", "небесная", которые были для меня
непривычными. Все это вызывало во мне удивление, любопытство, привязанность
и досаду на свое сдержанное привыкание, неловкость от того, что даже
возможна подобная связь и такие отношения. У меня рождалось чувство
благодарности ему за понимание, за открытую, распахнутую душу, за то, что я
могу делиться с ним своим сокровенным и что он может так же тонко
чувствовать, как и я. Меня прельщало его благородство, возвышенность его
души. Он говорил:
- Любовь не стареет. Она не знает возраста. Стареет плоть, а любящая
душа всегда молода. Любовь - это поэзия, это свет. У любви нет предела.
Красота тела недолговечна. Красота души - бессмертна. Главное в человеке -
величие души. Если этого нет - он ничтожество. - И я верила в величие и
красоту его души. Я верила каждому его слову, сказанному искренне, с
убеждением. Но я сказала: