"Иван Михайлович Шевцов. Бородинское поле " - читать интересную книгу автора

хмарь и открыл нежаркое солнце. Оно задорно ударило по звонкой меди
березовых рощ, разбросанных окрест густыми купами, и те закипели, ярко и
весело засверкали золотом спелой осени. Подана команда: "Перекур!"
- Какая красота, девочки! - сказала молоденькая эстрадная певичка Лида
и, лихо воткнув в землю лопату, сняла с себя ватную фуфайку, бросила ее
небрежно в сторону. - У-уф, жарко. Правда, красиво?
Вопрос относился к Варе Остаповой.
- Да, очаровательно, - сухо кивнула Варя и тоже сняла кожаную мужскую,
Игореву, куртку. Но не бросила, как певичка, а отошла к подножию памятника
второй Кирасирской дивизии и аккуратно положила ее на одну из бронзовых
касок, квадратом окружавших постамент памятника и соединенных железной
цепью. Этот памятник, как и все монументы Бородинского поля, красив и
оригинален. Серая, увенчанная бронзовым орлом гранитная колонна переходит в
своем основании в черный базальтовый шестиугольник, водруженный на
трехступенчатом постаменте из серого камня. Варе нравится. А что сказал бы
по этому поводу специалист - архитектор Остапов, ее Олег? Варя знает - он
бывал здесь, на Бородинском поле, и не однажды, в мирное время. А она вот -
в первый раз. "Да, певичка права - красотища необыкновенная". Но Варя
восторгается красотой в одиночку и про себя, без слов. Она вообще не любит
шумных восторгов. Переживает одна - радость и горе - в душе.
Памятник кирасирам, как и большинство здешних памятников, стоит на
холме. А на западе, за ручьем, возвышается огромным куполом ярко-красное
здание бывшего Спасо-Бородинского монастыря. Там тоже памятники, много
памятников вокруг. Это же знаменитые Багратионовы флеши, у которых бесславно
сложили голову тысячи наполеоновских пришельцев. И вот снова, через сто
тридцать лет, сотни тысяч новых пришельцев устремились на Москву. Их путь
лежит через Бородинское поле: через Шевардинский редут, Багратионовы флеши и
батарею Раевского. За две недели работы здесь на сооружении оборонительных
рубежей Варя обошла все Бородинское поле, осмотрела все его памятники, одна,
без экскурсоводов и спутников. Так лучше.
На душе лежала задумчивая грусть - она помогала легче переносить
физическую усталость. А вокруг - красота земли, очаровательная прелесть
русской природы. Леса, рощицы и поля изрезаны множеством речушек и ручьев с
романтически загадочными названиями: Колочь, Война, Стопец, Огник. И все
впадают в Москву-реку. А названия окрестных деревень - родные, извечные:
Бородино, Волуево, Шевардино, Семеновское, Фомкино, Беззубово, Утица,
Дорожино, Горки, Псарево.
Варя не сразу услышала гул самолета. Думы ее оборвала тревожная
команда: "Воздух!" Женщины шарахнулись в только что вырытые окопы и
блиндажи. Не побежала только Лида. Она с вызовом грозила лопатой
приближающемуся самолету, шедшему прямо на них на небольшой высоте.
- Ха, думаешь, испугалась тебя, такую заразу! - кричала Лида, тряся в
воздухе лопатой. - Плевать я на тебя хотела! Паразит! Ну стреляй, стреляй!
Эта бравада певички смутила Варю.
Варя уже намеревалась бежать вместе со всеми в укрытие, но при виде
невозмутимо стоящей у подножия кургана Лиды заколебалась, подняла с
кирасирской каски свою кожаную куртку и остановилась у самого монумента. А
когда самолет протарахтел почти над головой, она инстинктивно шарахнулась к
колонне памятника и прижалась к холодному граниту. Она видела, как из
удаляющегося самолета что-то падало и разлеталось в воздухе белым