"Дмитрий Шевченко. Кремлевские нравы" - читать интересную книгу автора

коллегу. Международная, так сказать, солидарность.1 Стыд. Я их сопровождал
на возложение венков. Подъезжает автобус, открывается дверь и оба буквально
вываливаются на руки телохранителей, рубахи наружу. Коль - никогда его
таким не видел - с бессмысленной улыбкой... Вечером, после банкета в
российском посольстве, вообще пришлось разогнать журналистов и погасить
прожектора, освещавшие подъезд, - Ельцина под покровом темноты вынесли на
руках и уложили в лимузин...
Потом поехали в аэропорт, президентский лайнер взял курс на Москву, а
Владимир Алексеевич поплелся к своему самолету, где находились
сопровождающие. Гульба там вовсю продолжалась, поднимали тосты за
завершение трудной работы, за здоровье президента, за отлет.
- У всех были такие лица, - вспоминает Владимир Алексеевич, - будто
они только что вышли из окружения, прорвались через линию фронта, спаслись
от смерти, нахолодались, наголодались. И вот теперь можно позволить себе
фронтовые сто грамм. Между тем все только что прибыли из посольства, где
столы ломились от икры и копченых угрей, по размеру напоминающих питонов...
Отлет почему-то задерживался. Уже начали наливать стюардессам, уже
салон стал сизым от табачного дыма, а самолет все стоял и стоял на приколе.
Проклиная все на свете, Иванов пошел в кабину пилотов - выяснять, почему
задержка? Оказалось, командир, на манер сказочной Золушки, ждет, когда
пробьет полночь. С приходом новых суток летчикам и стюардессам зачтется
командировочный день и, следовательно, добрая фея - бухгалтер - отслюнит
ещё по сто немецких марок. Из-за этого и держали самолет лишних три часа!
"Какая разница, где пить - на земле или в небе, - успокоил его командир. -
Погуляйте ещё немного..."
Во время полета тосты продолжились. Наконец, пьянка переросла в
скандал, а затем и в драку личного врача президента с личным же охранником.
Звенели оплеухи, мат мешался со смехом, а Иванов угрюмо глядел в
иллюминатор. Самолет шел на грозу, большая черная туча охватывала темнеющее
небо. Еще мгновение - и раздался гром, сверкнула молния. Иванов не мог
оторвать глаз от этой картины: в сверкнувшей молнии ему почудилось Божье
знамение. Он больше не слышал ругани, не чувствовал запаха гнилой винной
бочки, а прощался с разгульным кремлевским праздничком и мысленно составлял
строки рапорта об увольнении, который он завтра положит на стол
Коржакову...


ТИХИЙ БУНТ

В вагончике холодно, на дворе ливень. Владимир Алексеевич греет руки
о кружку с чаем. Затем продолжает:
- Один грех рождает другой. Пьянство никогда не бывает само по себе.
Оглядевшись однажды по сторонам, я вдруг обнаружил, что восторженные парни
призыва 91-го года куда-то подевались, а на смену им пришли молодые циники,
для которых предел мечтаний - казенный сотовый телефон и "Волга" с
фордовским движком. Менялись на глазах и старые кадры - нужно было
вписываться в команду, играть по её правилам. И вот тлетворный дух Кремля
заставляет одного из ближайших помощников Ельцина, тихого интеллигентного
человека, спиваться, другого, тоже известного добропорядочностью, - тащить
к себе на дачу из служебного кабинета драгоценную мебель прошлого века,