"Павел Александрович Шестаков. Страх высоты (Повесть) " - читать интересную книгу автора

раньше - под татарином. Душно было. Вот и появилась потребность облегчать
душу с незнакомым человеком. Знакомый-то засмеет еще, да и не поверит. Ему
с близкого расстояния все иным кажется. Вы понимаете мою мысль?
Мазин пытался понять, осмыслить этот разговор. Неожиданный, хотя он и
ждал Рождественского два часа под дождем, чтобы встретиться с ним
"случайно". Но все получилось иначе, и ему уже не нужно "ловить" этого
человека, а нужно только слушать, и тогда он узнает даже больше, чем
предполагал узнать, хотя узнает, может быть, совсем не то, что ожидал.
- Да, я понимаю.
И снова Рождественский не поверил ему. Засмеялся:
- Уверен, что нет. Но вы - незаменимый собеседник. Редкий для
русского человека. Мы ведь так любим перебивать друг друга. Правда, вам
кажется, что вы все знаете, фактически же вы не знаете ничего. Потому что
видимое и сущность - это совсем разные вещи, даже если они и похожи. И еще
очень удачно, что я для вас чужой человек. Вам даже не смешно, что чемпион
области изливает душу, как заклейменный классиками спившийся интеллигент
девятнадцатого века.
Принесли коньяк и хорошие ароматные бифштексы.
- Какой джентльменский ужин, а я веду себя так, будто пью сивуху под
малосольный огурец. Скажите, я не совсем пьян, а?
Он посмотрел Мазину в глаза, и тот снова не заметил в них хмеля.
"Неужели он просто хитрит? Он хитрит, а не я?"
- Вы не пьяный.
- Да. Это верно. Во всяком случае, я не собираюсь бить посуду. Но я
не рассказал вам главного.
- Я вас слушаю.
- Все еще надеетесь, что-то выведать?
Мазин пожал плечами.
- Простите. Вопрос был глуп, конечно.
Рождественский снова наполнил рюмки:
- Это потому, что я собираюсь перейти к трудной части истории.
По-настоящему мы встретились у Инны. Когда он вернулся из деревни, я
учился в аспирантуре. Инна уже работала в музее. Когда Кротов заболел и
стало ясно, что ничего сделать нельзя, она бросила институт и приехала,
чтобы ухаживать за ним. Проболел он с год. Потом умер. Инна возвратилась в
Ленинград. А совсем сюда приехала, когда окончила...
Вообще Инна, конечно, не такая, как все. Поймите меня правильно. Я ее
не идеализирую. И когда говорю - не такая, это не значит - лучше других.
Просто она - сама по себе. Ну как это лучше объяснить? Иногда она кажется
очень слабой. И ей, действительно, бывает чертовски трудно. Наверно,
потому что в ней совершенно не развита способность приспосабливаться к
жизни, к обстоятельствам. Я имею в виду не вульгарное приспособленчество,
а необходимую способность живого целесообразно реагировать на окружающую
среду. Ведь человек - такой же биологический организм, как и любимые
Антоном кошки. Наша среда сложнее, разумеется. Однако у нас есть комплексы
конкретных и в общем-то простых навыков, общепринятых понятий, что ли...
Но у нас биологическое совмещается с социальным, потребности природы - с
общественным мнением, общепринятыми взглядами, поведением.
Вот у Инны все это совсем не так. Она поступает в ущерб себе не
потому, что допустила ошибку, а потому, что иначе поступить не может. Ей