"Жак Шессе. Покой мертвых ("Двойник святого") " - читать интересную книгу автора

"Тревор Дункан, Харрис Вилльям... Ты меня любишь?" Я уже ничего не знаю
и не помню, она же не умолкает ни на секунду. Словно тишина той, другой,
пугает ее, и чтобы помешать ей вернуться, надо все время говорить, говорить.
Но кто ей рассказал о другой? Да нет, она ничего не знает, ни о чем не
догадывается. Она просто занимает место другой, а мертвые англичане делают
все остальное.
Я обнаружил могилы англичан гораздо позднее, когда мне рассказали эту
историю и я вдруг осознал, что ничего не прояснится - ни сейчас, ни потом, -
когда расспрашивал единственного уцелевшего, помещенного в больницу. Это
произошло на заброшенном кладбище, так называемом верхнем: служащие
обсуждают происшедшее, назойливо сверля вас глазами, потому как там, на
кладбище, много чего происходит, а потом находят и бутылки, и нижнее белье,
а во время Фестиваля и того хуже. Нечего удивляться, что бывают и случаи со
смертельным исходом. А тут еще все эти английские мертвяки.
- Но откуда столько англичан?
- Прежде они в огромных количествах приезжали сюда и сходили в горах с
ума. Немцы - те другое дело: готовились, снаряжались, тренировались, их вы
на кладбище не найдете. Есть один русский, граф, но он был совершенно
чокнутый, поэтому что ж тут удивляться. Говорят, был другом Толстого.
Итальянцев, швейцарцев нет. Но вот англичане - те, нацепив на головы
колониальные каски, отправлялись в горы с семьями, как на прогулку... Только
подумать: а ведь они выиграли битву в пустыне против танков Роммеля*.
______________
* Роммель Эрвин (1891-1944) - немецкий маршал. Командовал Африканским
корпусом в Ливии. Потерпел поражение под Эль-Аламейном от войск Монтгомери
24 октября 1942 года и отступил в Тунис.

К полудню послышались какие-то удары, протащили чье-то тело, девице
пробило голову куском могильной плиты. Окровавленный кусок мрамора с
прилипшими к нему светлыми волосами, лицо с открытыми глазами... И тут же
неподалеку распростертый на земле тип: молчит, зубы сжал, рубашка разодрана.
"Эти мертвые англичане", - повторяет он на все расспросы, и это почти все,
что удается из него вытащить. Ах да, в рапорте отмечена одна деталь:
поднимаясь в полицейский фургон, он произнес: "Элла, Элла, она мешала мне
слышать тебя".
Я пытаюсь представить себе эту картину: как-то свести воедино тело,
камень и кровь. Пахнет ванилью. Но от жары картинка дрожит. Пустое небо,
пустой горный кряж, пустые горы. Те могилы, которые еще держатся, непременно
развалятся, стоит ударить первым морозам; в любом случае верхнее кладбище
вот-вот закроют, тем более после того, что произошло, все снесут, сровняют с
землей - решение об этом было принято несколько месяцев назад, и, видимо,
чтобы это наконец произошло, не хватало последней капли. Вечно одно и то же:
выборы, почитание памятников... А на деле вокруг могил находят кучу
презервативов. Не кладбище, а бордель какой-то. А теперь еще и убийство.
Следователи сдали рапорт, я бродил по кладбищу, словно в поисках того,
что произошло: может, дело и было в том, что тому типу мешали расслышать
Эллу.
Сторож другого кладбища, нового, того, что внизу - там все по линеечке,
все зацементировано, есть автоматические водоколонки, - рассуждал так:
"Может, эти разбившиеся некогда англичане обладают какой-то магией. Со всеми