"Жак Шессе. Сон о Вольтере" - читать интересную книгу автора

священной ярости, а впоследствии - ужасное вздутие левого тестикула до
таких невероятных размеров, что самый учтивый взгляд поневоле
останавливается на сем органе, едва наш старый селадон принимает
величественную позу.
По Лозанне ходит короткий, но едкий анекдот, над коим вскоре смеется
вся Европа. Как-то вечером Гиббон бросается к ногам одной из прославленных
красавиц и, преклонив колена в пылком порыве, так и остается скрюченным, не
в силах встать, пока дама сама не прикажет: "Да поднимите же господина
Гиббона!"
Также в один из этих сезонов пожалует в Усьер господин Халлер, анатом
и поэт, воспевший Альпы, смертельный враг Линнея и Энциклопедистов. Желая
принять его как можно достойнее, дядя пригласил к себе из Парижа и Лозанны
нескольких ученых, в том числе зоолога Добантона, который впоследствии
станет членом Академии наук, а ныне мечтает развести в Бургундии породу
мериносовых овец, посвятив это деяние своему учителю Бюффону. Приглашен и
знаменитый врач Тиссо - сей эскулап отвел меня в сторонку, к окну, и долго
ощупывал мой затылок и выстукивал спину под лопатками. До сих пор вспоминаю
его сверлящий острый взгляд:
- У тебя круги под глазами, малыш. Ты чувствуешь слабость?
- Нет, сударь.
- Зови меня доктором. Ну-ка, вздохни поглубже. А теперь выдохни
хорошенько. Ты действительно не чувствуешь утомления? Болей в спине не
ощущаешь? Голова не кружится? Озноба не бывает?
- Нет, сударь... То есть, нет, доктор. Я чувствую себя хорошо.
- А спишь ты один, мой мальчик? Покажи-ка мне руки.
К счастью, в то утро дядюшка твердо решил собрать всех своих гостей
вокруг господина Халлера, который читает им лекцию по минералогии долины
Роны, и доктор Тиссо присоединяется к группе слушателей, сидящих в саду пед
вязами.
В тот же день г-н Клавель принимал у себя одного иезуита родом из
Фрибурга, который только что вернулся из экспедиции в Тибет, где видел
единорога.
- Единорога? Вы вполне уверены?
Господин Халлер впитал идеи Реформы с молоком матери, дядя мой -
верующий прагматик: оба протестанта скрывают усмешку под внешней
учтивостью. Иезуит пойман на слове. Он всю жизнь провел в диких краях,
среди варваров, он готов взойти на костер и претерпеть самые страшные
пытки, но бессилен победить упорство кальвинистов. Однако святой отец
продолжает свой рассказ. Это случилось в узкой долине, в горах над Лхассой.
Волшебный зверь показался в расщелине меж скал, когда уже почти стемнело,
но иезуит успел разглядеть его серебристую шерсть, высокие стройные ноги и
большие глаза в розовых ободках, кротко мерцавшие в вечернем сумраке.
- Я и мои спутники были зачарованы сим райским видением. Долго еще
после того, как оно скрылось, мы трепетали и плакали от восторга, словно
нам явился ангел.
Доктор Тиссо высказывается вполне категорично.
- Галлюцинации миссионера, измученного тяготами пути! - возмущенно
заявляет он после ухода святого отца. - Или же, вполне возможно,
просто-напросто бредни старого онаниста!
Тем временем подают оранжад, лавосское вино, засахаренные апельсины, и