"Люциус Шепард. История человечества" - читать интересную книгу автора

мне, к тому же я знал, что скоро она бросит свои дуэли и будет нуждаться во
мне еще больше. Поэтому всякий раз, когда ей требовалось одиночество, я брал
винтовку и забирался на северную стену каньона с намерением подстрелить пару
обезьян. Северная стена выше южной, где обычно скапливались обезьяны, и
отрезана от их стойбищ глубокой пропастью, которую мы нашпиговали
взрывчаткой и всяческими ловушками. Обезьян можно как следует разглядеть с
противоположной стороны, только когда они принимаются танцевать вокруг своих
костров, но на таком расстоянии для меткого выстрела требуется везение. Как
ни странно, смерть соплеменников ничего для них не значила: они не прерывали
своих танцев.
Однажды я отправился на северную стену с Бредом, долговязым
тринадцатилетним парнем, походившим на Кири черными волосами и худым
ястребиным лицом. Мы засели за камнями, положили винтовки на колени и стали
с наслаждением вдыхать ночной воздух. Погода стала чуть более теплой, небо
прояснилось, звезды мерцали с такой силой, что, казалось, вот-вот упадут.
Тишина была такой, что в ушах начинало звенеть. На южной стене горели
костры, но обезьян не было видно, поэтому мы с сыном повели беседу о разной
всячине.
Вскоре перед кострами появилась целая куча обезьян и запрыгала, как
ожившие куклы из черной бумаги. Мы открыли по ним пальбу, но без видимого
результата. После очередного выстрела Бреда одна обезьяна шлепнулась,
покатилась по земле и исчезла из виду. Я неоднократно наблюдал такие
падения - они были частью танца. Однако это было удобной возможностью
укрепить уверенность Бредли в своих силах. Я сгреб его за плечи и крикнул:
- Черт! По-моему, ты попал!

Через три дня Клей Форнофф превратился в Плохого Человека. Все именно
этого и ожидали после того как он показал, на что горазд, с Синди Олдред,
старшей сестрой Хейзел. Клей умасливал ее и сманивал с собой на равнину;
Синди не нужно было особенно долго уговаривать, потому что репутация у нее
была не лучше, чем у сестрицы, но даже ей требовалась ласка. От грубого
обращения она заартачилась, и тогда Клей потерял терпение: он поколотил ее,
затащил в кусты и там попытался над ней надругаться. На следующий день Синди
выдала его, и он не стал отпираться. Ему грозила серьезная кара, но Синди
проявила снисхождение - возможно, у него имелось против нее какое-то оружие,
остановившее занесенную руку: она попросила, чтобы его помиловали, и Клей
отделался предупреждением. Это означало, что отныне он будет под строгим
наблюдением, и любая его оплошность неминуемо приведет к изгнанию в пустыню
без шанса на возвращение.
Дело было в полнолуние. Луна превратилась в чудовищный золотой шар,
разбухший сверх всякой меры; в ее свете каньон сиял так, словно сам
превратился в источник света. Я прогуливался с Бредом и как раз находился
перед лавкой Форноффа, закрывшейся пару часов назад, когда услыхал внутри
какой-то шум. Лошади, стоявшие поблизости в загоне, взволнованно перебирали
ногами. Я велел Бреду оставаться позади и осторожно завернул за угол, держа
винтовку наготове. Какая-то тень метнулась к загону. Я прицелился и задержал
дыхание. Однако прежде чем спустил курок, Бред схватился за ствол.
- Это Клей, - прошептал он.
- С чего ты взял?
- Я его узнал.