"Люциус Шепард. Жизнь во время войны " - читать интересную книгу автора

Муравьиной Ферме не задержишься. Хрен знает почему, по как пить дать. Может,
ранят. Но не сильно. Как, раз, чтоб домой.
Когда вертолет выходил из крена, в кабину заглянул косой солнечный луч,
осветил шлем второго пилота, и на долю секунды за ним мелькнула смутная тень
лица. Оно показалось Минголле бугристым и бесформенным. Детали дорисовало
воображение. Нелепые наросты, растрескавшиеся щеки и перепончатый глаз. Как
в кино о ядерных мутантах. Минголле очень хотелось верить, что так оно и
есть на самом деле: уродство второго пилота придавало вес его пророчествам.
Однако он отверг искушение. Минголла боялся умирать, боялся тех ужасов, что
несла с собой жизнь на Муравьиной Ферме, но все же не хотел больше иметь
дела ни с какой магией... если только магия не сделает из него настоящего
солдата. Подчиняться дисциплине, тренировать жестокость.
- Может, из-за этой руки его и отправят домой, - предположил первый
пилот. - По мне, так не хило долбанул. Миллион долларов за рану, а не рука.
- Не, это не рука, я вижу, - сказал второй пилот. - Что-то еще. А, все
равно, какой-нибудь финт да получится.
Минголлино отражение плавало по черному пластиковому шлему -
собственное лицо казалось покореженным, бледным и чужим настолько, что на
секунду он решил, будто превратился в дурной сон, который снится второму
пилоту.
- Черт побери, что за дела, мужик? - спросил тот. - Ты мне не веришь?
Минголла хотел объяснить, что дело не в вере или неверии, что
безопасное будущее нужно обеспечивать надежным настоящим, но он не
представлял, как все это выразить понятными второму пилоту словами. Тот,
скорее всего, опять заговорит про свой шлем как свидетельство магической
реальности, а может, укажет туда, где в дымной - из-за помутневшего от
прямых лучей пластика кабины - темноте парило сейчас солнце: отчетливая
огненная сфера с лучистой короной напоминала каббалистический символ
какой-то древней печати. Солнце было злым и опасным, и, хотя на Минголлу оно
никак не действовало, пилоты наверняка видели в нем могущественный знак.
- Думаешь, вру? - сердито спросил второй пилот. - Думаешь, я стал бы в
таком деле вешать тебе лапшу? Очнись, мужик, не вру я! Как сказал, так все и
будет!
Винты шептали о смерти, а вертолет летел на восток, к солнцу и миру,
что таил в себе странное и кровавое очарование; внизу расстилались
темно-зеленые дебри - там пустила корни война, там люди носят на беретах
скорпионов, потерянные безумцы ищут мистический свет в квадрате Изумруд, а
провидцы рассуждают о вещах, никем еще не виданных. Второй пилот долго
сидел, повернув к Минголле черный пузырь шлема,- он ждал ответа. Но Минголла
лишь смотрел на него, и в конце концов второй пилот отвернулся.


Настоящий солдат


...Когда бы из таких парней, как сам, имел я
войско,
Я расклепать велел бы цепи, что сковали Зверя,
И у Свободы крылья оборвал бы,
Вошел бы в Град Святой и посмотрел, как скоро