"Виктор Шендерович. Здесь было НТВ, ТВ-6, ТВС и другие истории" - читать интересную книгу автора

И развел руками. Ап!
Этот фокус (подмену сути дела его формальной стороной) президент за
время беседы успел показать нам еще несколько раз. Особенно хорош был
диалог насчет знаменитой прокурорской квартиры стоимостью почти полмиллиона
долларов, квартиры, по прихоти судьбы доставшейся г-ну Устинову совершенно
бесплатно.
- Разве имеет право прокурор получать подарки от подследственного? -
задал я, надо признать, вполне риторический вопрос.
- Вы имеете в виду Бородина? - уточнил Путин. Я подтвердил его
догадку.
- Ну что вы, - успокоил меня президент России. - Устинов не получал
квартиру от Бородина!
Одиннадцать журналистов НТВ удивились еще сильнее.
- Он получил квартиру от Управления делами президента!.
Больше мы ничему не удивлялись.
Владимир Владимирович умело и даже как-то весело валял ваньку, и
только по одному поводу его постоянно пробивало на искренность: при слове
"Гусинский" президентские глаза начинали светиться белым светом ненависти,
и я, как Станиславский, шептал: верю!
Что-то между ними было...
Потом Президент вспоминал о своем статусе - и глаза его принимали
прежний небесный цвет. Да и какое, действительно, дело президенту огромной
державы до "спора хозяйствующих субъектов"? Ни-ка-ко-го! Вот только детали
вопроса Владимир Владимирович почему-то знал назубок - суммы кредитов, даты
судов, проценты акций... Мы - не знали, а он - знал. Время от времени Путин
(видимо, в порядке аутотренинга) повторял тезис о независимости бизнеса и
прокуратуры, не забывая при этом честно глядеть в глаза Светы Сорокиной,
которая, идя к Путину, в президентских дверях столкнулась как раз с
Генпрокурором.
Нам было неловко, а на президенте, в ясном свете зимнего дня, лившемся
в просторные кремлевские окна, сверкала божья роса.
Как поступает человек, которому раз за разом лгут в лицо? В самом
тихом случае - он просто встает и уходит. Наверное, так и надо было
сделать, но никто не решился (все-таки президент России!), и мы просидели
три с половиной часа. Пару раз, кажется, я терял дистанцию и срывался. Я
устал так, будто на мне все эти три часа возили воду; ребята сидели
подавленные; на Светлане лица не было. А Президент был бодр, корректен и
обаятелен - и прощаясь, всех еще раз обошел и за руку попрощался.
Симпатичный человек.
В самом начале той встречи, едва только Путин сел напротив нас и начал
говорить вступительные слова, Сорокина написала что-то карандашом в
блокноте - и придвинула блокнот ко мне. "Все бесполезно", - прочел я. Путь,
который нам предстояло пройти за три с половиной часа, она прошла за
тридцать пять минут приватной беседы с президентом России.
До встречи в Кремле мы еще питали какие-то иррациональные надежды - 29
января 2001 года поняли, что приговорены. Свет этих голубых глаз дал нам
понять, что НТВ не жить.
Могли бы понять и раньше.
Ровно за год до нашей встречи с Путиным, в январе 2000-го, с НТВ ушел
Олег Добродеев. Для нас это было громом среди ясного неба - но, как