"Виктор Шендерович. Из последней щели (Сб. "Музей человека")" - читать интересную книгу автора

подпрыгивая, побежал к солонке. Продолжая выкрикивать на разные лады
проклятое слово, Иосиф начал карабкаться на солонку, но Геннадий его
спихнул - и вот дальше я ничего не помню, потому что упал Иосиф на меня.
Вытащенный из сей же момент возникшей давки верной подругой моей жизни
Нюрой Батарейной, я был наутро, сразу по возвращении сознания, подробнейше
посвящен ею в происшедшее, а Нюре я верю как самому себе, хоть она иногда и
здорова соврать.
Слушайте, чего было дальше.
Упав на меня, Иосиф страшно закричал - чем, как я подозреваю, меня,
собственно, и контузил. Все в панике забегали, а родственники Иосифа сразу
бросились к солонке, чтобы поотрывать Геннадию усы. Трех из них Геннадий
спихнул, но четвертый, никому решительно не известный, по имени, как
выяснилось впоследствии, Клементий Подтумбовый, спихнул-таки его сзади на
трех своих родственников, и пока спихнутые внизу выясняли, где чьи усы,
Клементий под шумок быстренько предоставил слово сам себе.
Прочие же делегаты тем временем носились друг по другу по клеенке,
плинтусные искали подраковинных, Кузьма Востроногий кричал, что наша кухня
лучше всех, а Никодим с хлебницы без перерыва отрекался от Геннадия и
обещал принести справку, что он круглый сирота.
Пока присутствующие бегали друг по другу, выдирали усы и вообще
тратили время, никому не известный Клементий успел протащить штук тридцать
собственных резолюций, сам ставя их на голосование и голосуя под протокол.
Нельзя не признать, что в процессе этого увлекательного занятия
Клементий незаметно для себя вошел в раж. Так, под № 19, например, шло
решение резко улучшить ему, Клементию, жилищные условия под его тумбой, №
24 он со всей семьей зачислялся на общественное довольствие с обслугой,
после чего - видимо, в целях экономии времени - ставить номера на
резолюциях Клементий перестал, а стал несколько терять меру от длительного
пребывания на солонке.
Последним принятым им документом была резолюция, обязывавшая Семенова
стоять возле тумбы, под которой живет Клементий, и отпугивать от нее
тараканов. Проголосовав за это, Клементий сам удивился настолько, что слез
с солонки и пошел спать, не дожидаясь закрытия съезда.
Действие же на столе тем временем продолжало разворачиваться довольно
далеко от сценария. Разобравшись с Геннадием, родственники Иосифа пошли на
поиски Никодима, в то время как сам Иосиф бегал по спинам делегатов,
собирая свидетелей своего падения, но в этом не преуспел. Свидетели
разбегались от него как угорелые, топча Кузьму, продолжавшего при этом
кричать что-то хорошее про нашу кухню. Не преуспели, впрочем, и
родственники - ни на хлебнице, ни вокруг нее Никодима не было. Нюра
говорит: он ушел за справкой, что сирота. Если это так, то надо отметить,
что лежала справка очень далеко - Никодима никто не видел еще неделю, да и
потом не особенно.
Отдельно следует остановиться на судьбе Геннадия. Несколько
поврежденный родственниками Иосифа, он не стал настаивать на своих
формулировках, нервно дернул уцелевшим усом, сказал "Живите вы как хотите"
- и, повесив голову, удалился в добровольное изгнание под ванну. Последняя
фраза его несколько озадачила оставшихся, потому что все они уже давно жили
как хотели.
По дороге в ванную Геннадий задел ногой Степана Игнатьича, и тот,