"Светлана Шенбрунн. Пилюли счастья (роман) " - читать интересную книгу автора

на уроке, пока студенты решали задачки, а потом продолжала дома. А может, и
на другой день. Обстрелы тоже мешали...
"16 ноября 1941 г.
Когда близко падают бомбы, кажется, что сейчас наступит конец, все
рухнет. Дом шевелится, как живой, будто хочет бежать от этого всего.
Иногда даже как будто согласна - мгновенная смерть, и все. Чем такая
жизнь. Жалко только ребенка. Конечно, нельзя падать духом, нужно держаться,
нужно верить в победу, другим труднее..."
"25 ноября 1941 г.
Из ночи в ночь преследует один и тот же сон: будто бы точно знаю, что
это вранье, неправда: Бадаевские склады вовсе не сгорели, ничего подобного,
все цело, но по какой-то причине нас обманывают, не подпускают к ним, а
может, они на территории, оккупированной немцами. Решаюсь пробраться
потихоньку, проскользнуть, ползу ночью, как разведчик, по грязи, по снегу, и
всегда один и тот же конец: натыкаюсь на колючую проволоку, начинаю
подкапываться под нее снизу, ни лопаты с собой, ни ножа, ничего, рою руками,
уже просовываю в дыру голову, и в это время на меня кидается огромная
собака. Иногда просыпаюсь от ужаса, а иногда продолжаю с ней бороться:
пытаюсь задушить, слышу, как она хрипит, но дальше все равно не удается
продвинуться. А еще говорят: видеть во сне собаку - обрести друга.
Если бы все эти сны оправдывались, сколько бы друзей уже было!"
"28 ноября 1941 г.
Только бы не пропало окончательно молоко - пока есть хоть какие-то
капли, есть надежда, что ребенок выживет. Ведь материнское молоко для него
не только питание, но и витамины. С одной стороны, советуют побольше пить, а
с другой - предупреждают, что избыток воды в организме ничего не дает,
только разжижает кровь. Не знаешь, кому верить..."
"5 декабря 1941 г.
Все время неотступно мучает мысль: почему не сделала запасов? Ведь
можно было, можно! Дома у нас всегда что-то хранилось, мама и бабушка
заготавливали на зиму соленья, варенья, а помимо этого всегда имелся куль
муки, куль крупы. Почему мы стали так беспечны?
Привыкли - со студенческих времен - перебиваться со дня на день, как
пташки небесные, по дороге с работы забежишь в магазин, что-то купишь,
полкило хлеба, 200 грамм колбасы, к утру, глядишь, все подметено-подъедено,
в доме ни крошки, хоть шаром покати. Тонко, звонко и прозрачно. А ведь можно
было на чем-то сэкономить, ведь есть продукты, которые могут лежать
месяцами, годами, - крупа, сахар, жиры. Непостижимое легкомыслие,
непростительная глупость!
Перед самым началом войны купила себе модельные туфли. И еще
радовалась, как малое дитя, что достала. Кому они теперь нужны? За них
ничего невозможно получить. Ни деньги, ни вещи не имеют никакой цены, разве
что золото и драгоценности. Люди умирают, вещи остаются.
Говорят, умерших уже перестали регистрировать - то ли некому, то ли это
стало неинтересно. А у меня развилась мания: во время урока - дам учащимся
задание, а сама сижу и высчитываю, на сколько дней мне хватило бы двух или
трех килограммов муки, если бы в день расходовать по 200 грамм, по 150, по
100. По карточкам теперь дают
125 грамм хлеба. И вот я сижу и думаю: если бы у меня было три кило
муки, то по 125 грамм в день..."