"Маргарита Шелехова. Последнее лето в национальном парке [love]" - читать интересную книгу автора

прошлогодняя осенняя свадьба Данки, ее соседки слева, дочери пожилой
Гермине, и всяческие мелкие безобразия соседей справа, Вацека Марцинкевича
и Яньки, его боевой подруги. Один из ее дальних соседей продал дом и уехал
на родину своего деда в Западную Германию, и Жемина купила у него
кое-какую мебель, увеличив по этому поводу плату за теткины комнаты на
пять рублей. Муж барменши, их дальней родственницы, зимой провалился с
трактором в реку и не успел выбраться, а на днях барменша снова вышла
замуж, но новоявленный отчим уже успел отколотить ее малолетнего сына.
Я сказала, что видела с дороги изрядно пополневшую Ядвигу, невестку
старой Ниеле, и Жемина подтвердила, что сплетни о новой беременности
Ядвиги, действительно, ходят. Сын старой Ниеле был тихим человеком с
некоторыми странностями, и отцом своих двух детей в деревне не числился. В
этот раз предполагалось отцовство мясника, их соседа, хотя Ядвига и
годилась ему в дочери. Семья жила в ужасающей бедности, дачники к ним не
шли, и подозревали, что Ядвига польстилась на бесплатное мясо. Эту
невысокую молодую женщину с дерзкими глазами в деревне не любили.
- А что там за мальчишки дрались сегодня под большой сосной?
- Так то кавалеры Пупсика, - сказала Жемина, - ходят за ней всюду и
дерутся. Уже большая в этом году стала!
Обедали мы со своими родственниками на террасе, пока бабушка спала,
но к вечеру я еще раз зашла поговорить с ней, и мы говорили довольно
долго, а потом я поднялась к себе, и сразу заснуть не удалось, потому что
разговор был не из легких. На следующий день нужно было поехать в райцентр
за продуктами и лекарствами, но с утра я решила пробежать по лесу и заодно
проверить свой боровичок. Он был на месте, но за ночь не подрос - видимо,
правду говорят, что грибы не любят сглазу. Боровичок занял место в
корзинке рядом с сыроежками, а я подошла к обрывистому краю карьера и,
вдохнув всей грудью свежий сосновый воздух, оглядела карьер.
Сразу подо мной внизу, в большой песчаной рытвине лежала мертвая
женщина. Задранная юбка обнажала развороченныйкровавыйживот, и слабый
ветерокшевелилразметавшиесяпопеску светлые волосы,спугивая
большихчерныхмух, облепивших неподвиж-ное тело. Я замерла, не в силах
от-вести глаз от ее растерзанного тела. Вчера ее здесь не было. Да, дела...
Состояние столбняка пришло сразу же - меня с корнем вы-рвали из
только что обретенного рая.
Наконец, с дороги донесся приглушенный соснами рев мотоцикла, и,
выйдя из оцепенения, я быстро вернулась домой. В открытом окне хозяйской
гостиноймне бросилось в глаза завешенное мятой простыней трюмо, потом
нафонепростыни появилось сморщенное набеленное личико хозяй-киной свекрови
пани Вайвы, и я узнала о смерти Евгении Юрь-евны. Ут-ром, когда я ушла, ее
уже не смогли добудиться. Мой не-давний ужас сместился куда-то на задний
план, и само страшное происше-ствие утратило свою реальность перед этой
смертью.
Накануне вечером бабушка, оставшись со мной наедине, попросила
поставить на своей могиле православный крест.
- Ты же знаешь, Марина, мы в семье недолюбливали попов, но бог всегда
был в нашем сердце. Виктор - коммунист, он не позволит Наташе, а ты потом,
как-нибудь, поставь...
Последующие два дня прошли в печальных хлопотах, лил сильный дождь, а
я смотрела на спокойное бабушкино лицо, и понимала, что с ней ушла целая