"Уильям Шекспир. Трагедия о Гамлете, принце датском (Пер.М.М.Морозова) " - читать интересную книгу автора

Клянусь владычицей небесной, с тех пор как мы виделись в последний раз, вы
на целый каблук {139} приблизились к небу. Молитесь богу, чтобы ваш голос не
стал бы надтреснутым, как негодная к обращению золотая монета {140}.
Господа, вам всем привет. Мы сейчас примемся за дело, что попадется нам на
глаза. Мы сейчас послушаем монолог. Ну, покажите нам ваше мастерство. Ну,
какой-нибудь страстный монолог.
Первый актер. Какой монолог, милорд?
Гамлет. Я слышал, как однажды ты читал мне монолог, который никогда не
исполнялся на сцене. А если и исполнялся, то не больше одного раза. Ибо
пьеса, помнится, не понравилась толпе. Для обычных зрителей она явилась
икрой {141}. Но это была, - как воспринял я и другие, чьи суждения в таких
делах стоили больше моего, - прекрасная пьеса, с действием, хорошо
распределенным по сценам, и написанная со скоростью и уменьем. Помню,
говорили, что стихам не хватало острой приправы, чтобы придать им вкус, как
не было и ничего такого в оборотах речи, что позволило бы обвинить автора в
аффектации; называли это честным методом, столь же здоровым, сколь и
приятным, в значительно большей степени красивым, чем изысканным. Я больше
всего любил в этой пьесе один монолог: это рассказ Энея {142} Дидоне, в
особенности то место, где он говорит о гибели Приама. Если он у вас в
памяти, начните с этой вот строчки... Дайте вспомнить, дайте вспомнить...
"Свирепый Пирр {143}, подобно гирканскому зверю... {144}" Это не так...
Это начинается с Пирра...
"Свирепый Пирр, чьи черные доспехи, черные, как его намерения,
напоминали ночь, когда он лежал внутри зловещего коня, теперь раскрасил эту
ужасную черную внешность еще более мрачным геральдическим цветом: с ног до
головы теперь он весь багровый {145}, чудовищно разрисованный кровью отцов,
матерей, дочерей, сыновей, спекшихся в огне пылающих улиц, озаряющих
жестоким и проклятым светом убийство своих владык {146}. Опаленный гневом и
огнем, покрытый с ног до головы запекшейся кровью, глазами, подобными
карбункулам, адский Пирр ищет древнего старца Приама". Ну, теперь
продолжайте.
Полоний. Ей-богу, милорд, хорошо прочитано, с хорошими интонациями и
хорошим чувством меры.
Первый актер. "И вот он находит его, тщетно пытающегося разить греков;
его древний меч, непокорный его руке, бессильно падает, сопротивляясь
приказанию. Имея перед собой неравного противника, Пирр устремляется на
Приама. В бешенстве широко замахивается. Но от одного лишь ветра, поднятого
его губительным мечом, падает обессиленный старик. Тогда лишившийся чувства
Илион, как бы под этим ударом, склоняется пылающей главой к своему подножью
и ужасным грохотом оглушает Пирра. Взгляните! Его меч, опускавшийся на
белую, как молоко, голову почтенного Приама, казалось застрял в воздухе.
Так, подобно злодею, изображенному на картине, стоял Пирр и, словно
безучастный к собственному намерению и цели, бездействовал. Но как часто
бывает перед бурей - молчанье в небесах, тучи стоят неподвижно, безмолвны
дерзкие ветры и земля внизу, как смерть, притихла, и вдруг ужасный гром
раскалывает небо; так, после передышки, Пирр, побуждаемый местью, снова
принимается за дело. Молоты циклопов ударяли по доспехам Марса, выковывая их
и придавая им вечную крепость, с меньшей жесткостью, чем пал окровавленный
меч Пирра на Приама. Стыдись, стыдись, распутница Фортуна! Боги, общим
собором отнимите у нее власть. Сломайте все спицы и обод ее колеса и