"Вильям Шекспир. Трагическая история Гамлета, датского принца (пер.В.Поплавский)" - читать интересную книгу автора

старое время, а в Лаэрте утвердил ось новое; а Гамлет, как всякая
трагическая фигура, угнездился между.
Но для искусства, особенно для театра с его такой наглядной и
убедительной пластичностью, интереснее всего именно личности, испытанные на
разрыв...
Но если вдуматься, то это все та же протестантская этика. Жизнь,
конечно, - наказание за первородный грех первопапы и первомамы {Для
христианского сообщества, естественно.}, но каторгу отныне надо не отбывать
в пассивной покорности, а отрабатывать (так сказать: на свободу вечного
блаженства с чистой совестью правильно понятого и исполненного
предназначения). Жизнь теперь не только искупление прошлого, но и экзамен на
будущую, принципиально не познаваемую жизнь. И, казалось бы, чего проще: чем
сносить все тяготы бренного мира, одним росчерком клинка решить все вопросы
и сразу, как писали в русских некрологах XVIII века, "от сего временного
блаженства к вечному отойти"? Но - нельзя. В основе - фундаментальный запрет
на самоуправство с собственной жизнью. С чужой - сколь угодно безоглядно:
коли, руби и проч. Но себя - ни под каким видом - святотатство, то есть
высший грех. И что делать, коль скоро, искупив грех прародителей, надо еще
искупать и собственные грехи, совершенные в сей юдоли печали? Смысл жизни
беспощадно перекладывается на личность (слабость которой априорно задана), -
она отныне свободна и функциональна и обязана развиваться. Отсюда полшага до
воистину эйнштейновской формулы Бенджамина Франклина (недаром именно он
украшает зеленый "стольник") "Time is money" (та же эстетическая
лаконичность и убедительность, что и в Е = mc2, и те же последствия в части
неухватываемого перехода между управляемой и неуправляемой реакцией {Эту
направленность "учуял" и Б. Пастернак, написав в 1942 году (под шумок
"союзнических отношений"), что в Шекспире "мы слышим голос гения... _голос
позднейших западных демократии_" ("Об искусстве", М, 1990, с. 155).}). Но
отсюда неотвратимая неизбежность рефлекса: to be or not to be.
А, стало быть, не на пустом же месте в этом же тексте возникла еще одна
те же четыре века бередящая душу фраза "_Порвалась дней связующая нить..._"
{Перевод Б. Пастернака}. Это чистая рефлексия гуманитарного гения, мгновенно
почувствовавшего трагическую суть разрыва круга в спираль {Идея сравнения
двух фигур "круга" и "спирали" в их философском значении подтверждается и
главными строками главного монолога. В переводе М. Л. Лозинского они
изложены одной строкой: "_когда мы сбросим этот бренный шум_". То же у Б. Л.
Пастернака "_когда покров земного чувства снят_". И оба игнорируют
продолжение... В оригинале же написано следующее: "_when we have shuffled
off this mortal coil // must give us pause_" (то есть в буквальном переводе
"_Когда мы сняли эту смертную катушку, // Должен дать нам паузу_"). Я много
спорил на эту тему, но все 10 значений английского слова coil (веревка,
сложенная витками; виток, кольцо, проволочная спираль, катушка; свертываться
кольцом, извиваться и проч.) тяготеют к центральному - спираль. В
употреблении и контексте этого слова мне видится попытка передачи ощущения и
осознания некоего фатального перемещения по спирали в неведомом направлении,
поскольку спираль, в отличие от круга, уходит в пугающую бесконечность.}:
прошлое больше не возвращается, оно остается где-то внизу, вечно живое,
независимо от того, верно оно, или нет. Живое, но отныне бесплотное и
младшее, меньшее. Как "_их концы соединить?_" {Перевод Б. Пастернака}, когда
они отныне не соединимы, и с этим надо жить... Кстати, попробуйте поменять